Родился Василий Сергеевич 27 апреля 1928 года в деревне Казанка Башкирской АССР. Труженик тыла. Кандидат технических наук. Много лет преподавал в Челябинском политехническом институте, в своё время заведовал кафедрой охраны труда, курировал воспитательную работу на автоматно-механическом факультете, возглавлял профбюро факультета. Награждён советской медалью «Ветеран труда», а также юбилейными медалями Российской Федерации.
– Я из крестьян, – рассказывает ветеран. – Было нас у родителей пятеро: Вера, Николай, я, Валентина и Анатолий. Мама, Елена Алексеевна Кобызева, умерла в 1937 году в возрасте 29 лет при родах: медицина тогда была не на высоте. Не выжил и ребёнок. Младшего, Анатолия, усыновил мамин брат Корней Алексеевич Кобызев. Остальные остались с отцом.
До войны отец держал крепкое хозяйство: были и корова, и лошадь, и овцы. Папа сам немного сапожничал, чинил обувь соседям, а ещё катал валенки из овечьей шерсти. Нам же, детям, доверял расчёсывать шерсть – она должна была быть мягкой как пух, чтобы сделать из неё войлок. Но во время коллективизации отца насильно стали загонять в колхоз: уполномоченный даже грозил убить. Пришлось распродать всё что можно и вместе с нами тайком бежать. Сначала отец поступил работать на медный рудник Бакр-Узяк в Башкирии. Там жили в землянке, даже пол был земляной, лишь позже папа достал где-то доски, настелил пол. Но рудник в 1940-м закрыли. Тогда отец устроился на угольные копи. Мы переехали в посёлок шахтёров, примерно в трёх километрах от Карталов. В посёлке была своя школа-семилетка. Дом двухэтажный, на несколько семей, удобств, кроме электричества, никаких. Жили в однокомнатной квартире, где были выгорожены кухня и кладовка. Туалет на улице, а мыться – в бане при шахте. Всё нужно было делать самим: печь топить, воду носить. За водой ходили на колонку с вёдрами или флягой. Повезло, что шахта рядом – топили углём. А за дровами в лес – далеко. Вообще, жизнь до войны была бедной. В магазине никакого выбора: если завезут ботинки – то одной модели, неудобные, но и их разбирали, если ткань – женщины моментально её расхватывали, чтобы сшить одежду. А в войну и того не было.
Когда началась война, мне только-только исполнилось 13 лет. Отец имел брóню, как шахтёр: стране нужен был уголь. Старший брат Николай, хотя и не был совершеннолетним, работал в пожарной части на угольных копях. Случалось, что устанавливали так называемые дни повышенной добычи угля. Тогда в шахте трудились авральными темпами и на вспомогательные работы – отвозить тачки, перегружать уголь, устанавливать крепь – призывали всех трудоспособных мужчин. Во время одного из таких авралов случился обвал – и брат погиб. Никакой страховки, никакой компенсации семья не получила…
Жилось трудно. Хлеб по карточкам – отоварить их было непросто: магазин один на весь посёлок, очередь занимали с ночи, писали на руках номера. Отец получал рабочий паёк: 500 граммов хлеба в день. На иждивенцев – детей – полагалось 300 граммов хлеба в день, иногда давали меньше. Хлеб овсяный или кукурузный, редко ржаной. Часто с непромолами: хоть перемалывай и пеки заново. Мачеха работала в пекарне. Иногда ей удавалось принести нам хлеба: нас, детей, она жалела, хотя с отцом тогда уже не жила: нрав у него был непростой. Спасало то, что сажали картошку, свёклу. Картошка, правда, вырастала мелкая: почва там плохая, каменистая. Работали не покладая рук – потому и с голоду не умерли. К работе я привык с детства – оттого, наверное, и трудоголик до сих пор, хотя давно на пенсии. Ещё ухитрялись держать корову. Легко сказать – «держать». За скотиной нужно ухаживать: кормить, поить, убирать, заготавливать сено – а это тяжёлый физический труд, всё на отце и мне. Да и налогами в то время в СССР давили страшно. Например, у кого сад – должен был отдавать значительную часть урожая, у кого куры – яйца, и так далее. Раз есть корова – мы должны были сдавать масло, которого сами не ели: для его изготовления молока надо много, а что тогда себе? Шли на хитрость: масло покупали в магазине, его же и сдавали, причём в тот же магазин.
Постельного белья не было, о простынях и не мечтали. Одеяла, подушки, матрасы – самые простые. Одежда тоже самая простая. Например, рубаха не как нынешние, на пуговицах, а такая, что надевалась через голову. Донашивали друг за другом. Зимой пальто, шапка-ушанка, валенки. Летом ботинки или кирзовые сапоги.
Немного подрос – и, чтобы как-то прокормиться, вынужден был пойти работать – дежурным кучером на хоздворе при шахтоуправлении: паёк давали побольше, чем иждивенцу, и денег немного платили. С лошадьми я умел обходиться: дедушка, крестьянин, научил. Там я трудился до окончания войны, круглый год, возил кого прикажут – по большей части директора шахты, разных начальников. Зимой на санях – дровнях с плетёными бортами, а летом на телеге или на открытой повозке – фаэтоне. Ездить приходилось преимущественно по ночам, поскольку был дежурным кучером. Поездки, в основном, на железнодорожную станцию Карталы, да в больницу отвозил тех, кто заболел. Ещё возил воду с единственной на весь посёлок колонки – водопровода-то в домах не было. К колонке был специальный подъезд. В бочку без крана воду заливаешь через шланг, а из неё в вёдра людям – черпаком. Помню своих лошадей – серого коня Сéрко и ослепшего мерина Кáрего. Он из-за слепоты, когда бежал, высоко задирал ноги. Ездить на нём было страшно, особенно ночью: освещения по пути практически никакого, только луна и звёзды, и конь дорогу не видит. Поэтому двигались почти на ощупь – хорошо, что дорога знакомая.
В посёлке на столбе висел репродуктор: звук разносился далеко. Передавали сводки с фронта – так что, как идут боевые действия, мы знали. Транслировали и выступления известных певцов – Лемешева, Козловского, Шаляпина, Руслановой – так я приобщался к прекрасному.
В войну в посёлке жили эвакуированные из западных областей СССР: например, в нашем доме – горный инженер из Донбасса с семьёй. Помню, как однажды под Новый год я принёс им ёлочку из леса. Они позвали к себе: так мы и встретили праздник. У этого инженера была дочка Катя, моя ровесница, я с ней дружил, а после войны, когда они вернулись в Донбасс, ещё довольно долго переписывался.
К концу войны у меня было только семь классов образования – но повезло: в посёлке открыли Карталинский горный техникум Министерства местной топливной промышленности. Поступил туда. Окончил в 1950 году. В студенческие годы тоже приходилось нелегко – но я не унывал. Был активистом, участвовал в самодеятельности: пел, играл на гармони – выучился у товарища, танцевал. Мы выступали с концертами в местном клубе.
По окончании техникума распределили меня в Сибирь, в Тулун, механиком шахты. Там и работал, занимался механизацией. Хотя порой это было трудно: не хватало электроэнергии – многие электростанции тогда ещё не были построены. Там же, в Тулуне, встретил свою будущую жену Евгению Александровну Величко. Она родом с Украины, из города Гадяча Полтавской области, пережила ужасы немецкой оккупации, отец её попал в плен, но сумел бежать, вновь вступил в ряды Красной Армии – и погиб в одном из боёв в 1943-м под Киевом. Жена моя окончила Ленинградский педагогический институт имени А.И. Герцена, а я – Всесоюзный заочный политехнический институт (позже – Московский государственный открытый университет, сейчас – Гуманитарно-экономический институт имени B.C. Черномырдина). Учился в филиале в Новосибирске. Параллельно работал на комсомольской стройке – возводили первый завод железобетонных изделий: в пятидесятые годы значительно выросли темпы жилищного строительства, население массово обеспечивали «хрущёвками». Окончил ВЗПИ в 1959-м.
Переехали в Челябинск. Устроился в НИИ, работавший над проблемами угольной промышленности. Сперва были проблемы с жильём: квартира маленькая, далеко от работы. Но постепенно жизнь наладилась. Занимался наукой, в 1968 году защитил кандидатскую диссертацию под руководством Константина Васильевича Кочнева из Института горного дела Уральского отделения Академии наук СССР (сейчас – Российской академии наук). Позднее, в 1974-м, перешёл в Челябинский политехнический институт, где работал на автоматно-механическом факультете. Удалось многое сделать для оснащения кафедры охраны труда, расширения её лабораторной базы. Имею девять авторских свидетельств на изобретения. Награждён почётным знаком «Изобретатель СССР».
Несмотря на трудности, с женой жили душа в душу. К несчастью, она умерла год назад. У меня две дочери: Ирина математик, а Елена доктор. Выросли внучки, внуки, сейчас растут правнучки и правнук.
Наверное, судьба моя сложилась счастливо. Все трудности удалось преодолеть. Жизнь прожил не зря. Везде, где довелось работать, трудился добросовестно. Многому научился сам. Жил честно, по совести, всегда старался быть полезным Родине и людям.
К сожалению, много представителей нашего поколения уходит из жизни. Конечно, пожилым нужна забота. А ещё нам нужно общение: хотелось бы, чтобы ветераны вуза имели возможность собраться, поговорить о наболевшем, поделиться воспоминаниями.
Приближается юбилей Победы. Пользуясь случаем, хочу пожелать ветеранам, вынесшим на своих плечах страшную тяжесть Великой Отечественной войны, здоровья и долголетия – насколько это возможно. Именно благодаря фронтовикам и труженикам тыла наша страна отстояла свою свободу, мы не стали рабами фашистов.
Молодым людям хочу пожелать проявлять больше уважения к ветеранам, старикам, прилежно овладевать профессией, любить и беречь нашу Родину – Россию.