Так обращаются к студентам, преподавателям и сотрудникам вуза авторы двух брошюр, вышедших минувшим летом под эгидой Архитектурно-строительного института ЮУрГУ и посвящённых ветеранам АСИ и истории строительства корпусов и общежитий университета.

Публикуем очерки об истории строительства кампуса Южно-Уральского государственного университета. Их авторы – инженер-строитель, ведущий инженер кафедры строительного производства и теории сооружений Александр Метла и в недавнем прошлом инженер АХЧ ЮУрГУ, автор материала в нашей газете о ликвидации в вузе последствий падения метеорита в 2013 году Александр Басанов.

Часть 1. Как всё начиналось

«Без теории нам смерть!»

Для выполнения послевоенного плана восстановления и развития народного хозяйства кроме миллионов рабочих рук потребовалось и большое количество специалистов с высшим образованием. Согласно статистическим данным, не хватало 126 тысяч инженерно-технических работников и 198 тысяч служащих (фактически это численность четырех общевойсковых армий). Среди руководителей предприятий и учреждений недоставало тысяч тех, кто вместе с рабочим классом создавал мощную отечественную индустрию в годы предвоенных пятилеток. На смену им пришли инженерно-технические работники и передовые рабочие, выдвинутые на руководящие должности, но недостаточно подготовленные теоретически.

Во время войны, начиная с 1941 года прием в вузы был сокращен на 41% по сравнению с мирным временем; число вузов уменьшилось с 817 до 460; в 3,5 раза сократилась численность студентов и более чем вдвое – преподавателей; сроки обучения за счет ускоренной подачи материала сокращались до 3–3,5 лет, многие студенты при этом работали. Всего за военные годы было подготовлено 302 тысячи специалистов с высшим и 540 тысяч – со средним специальным образованием – значительно меньше, чем за три предвоенных года.

Чтобы представить, сколь остро стояли вопросы подготовки кадров с высшим и средним специальным образованием, достаточно указать, что насыщенность народного хозяйства инженерами в 1950 году составляла только 89 человек на 10 тысяч рабочих и служащих, ниже, чем в 1940-м!

Уже в 1945–1946 годах государственный бюджет предусматривал сокращение военных расходов, резкое увеличение ассигнований на развитие народного хозяйства, восстановление сети учебных заведений, проведение социально-культурных мероприятий. Увеличился прием в школы и институты. Во многих вузах возобновили работу факультеты, закрытые в годы войны. Для переключения предприятий на выпуск гражданской продукции менялась технология производства, создавалось новое оборудование, велась переподготовка кадров. Модернизировались шахты и доменные печи, механизировались тяжелые и трудоемкие процессы, были сделаны первые шаги по автоматизации производства.

Наш регион в то время – это, в первую очередь, металлургия (Магнитогорск, Нижний Тагил), машиностроение (Челябинск, Златоуст) и химическая промышленность (Соликамск, Березники). Значительно выросла топливная и энергетическая база индустрии Урала. В этот период были введены в действие Южно-Уральская, Серовская, Верхне-Тагильская, Аргаяшская и Троицкая ГРЭС, а также мощные ТЭЦ – Березниковская № 4, Богословская, Курганская, Магнитогорская, Ново-Троицкая, Соликамская и другие. Росли максимальные мощности строящихся электростанций, повышалась автоматизация и телемеханизация производственных процессов. На многих тепловых электростанциях устанавливались новые паротурбинные агрегаты. В 1950-е протяженность линий электропередач на Урале увеличилась вдвое.

Одновременно происходило становление современной структуры оборонно-промышленного комплекса, основой которого стали «ракетно-ядерное» и «танковое» направления промышленности. Несмотря на острую нехватку сил и ресурсов, полным ходом шло строительство ряда «закрытых» городов. Уже в 1948 году в Челябинской области был построен реактор по производству плутония.

Всё это, в свою очередь, требовало развития строительной индустрии, транспорта и связи. Осуществить грандиозные задачи с теми кадрами, которые имелись в стране после войны, было невозможно. Возникла необходимость не просто увеличить численность персонала, а изменить или повысить квалификацию десятков миллионов рабочих и специалистов.

Создание «политеха»

Проблема кадров встала во весь рост в процессе реализации нескольких крупных производственных программ на предприятиях Урала и восточных районов страны. Для преодоления острого дефицита специалистов инженерной направленности Совет Министров СССР своим постановлением № 1671 от 26 апреля 1949 года разрешил Министерству высшего образования СССР организовать в 1951 году в Челябинске политехнический институт на базе Челябинского механико-машиностроительного института путем объединения с ним Челябинского института механизации и электрификации сельского хозяйства. Постановление, утвержденное председателем Совета Министров СССР И.В. Сталиным, разрешало также провести проектные работы по строительству учебных заведений для Челябинского политехнического института в пределах лимитов, выделенных министерству на 1949 год по проектированию строительства будущих лет, и организовать в 1950 году в Челябинске строительно-монтажное управление для строительства зданий Челябинского политехнического института в пределах численности административно-хозяйственного персонала организаций министерства. Кроме того, Госплану СССР поручалось рассмотреть с планом на 1950 год вопрос об объеме ассигнований на возведение зданий нового вуза.

Введение в название института термина «политехнический» предполагало значительное расширение перечня специальностей, по которым будет осуществляться подготовка специалистов и научная разработка передовых производственных решений. В 1951–1957 годах к двум уже существовавшим в ЧММИ факультетам – механико-технологическому и танковому (впоследствии автотракторному) добавляются новые: энергетический, металлургический, инженерно-строительный, механический и приборостроительный, а также создается сеть филиалов вуза, прежде всего в горнозаводской зоне Челябинской области.

Высокие темпы роста численности рабочих кадров в тяжелой и средней (Атомстрой) промышленности обеспечили опережающее развитие всех ее отраслей, а успехи индустрии стройматериалов – огромный размах восстановительных и строительных работ, осуществлявшихся в те годы.

С 1943 года началось восстановление системы высшего образования. Кризис преодолели в кратчайшие сроки. Особенно быстро развивалась система вечернего и заочного образования – на многих крупных предприятиях открывались филиалы и отделения вузов и техникумов для подготовки инженерно-технических кадров из местных рабочих. В послевоенные годы в СССР обучалось студентов больше, чем во всех странах Европы и Азии вместе взятых. Например, только за три года, с 1951-го по 1954-й, численность вузовских выпускников увеличилась в 2,2 раза, а общее число учащихся к концу 1950-х превысило 16 миллионов человек. И, тем не менее, потребности страны не были удовлетворены, особенно по специальностям, связанным с новыми научными направлениями.

В первые послевоенные годы особую роль в решении задачи подготовки кадров сыграла массовая демобилизация. К 1948 году погоны сняли 8,5 миллиона человек, причем почти половина из них направлена на работу в промышленность. Например, вот что писали в своем обращении к Военному совету Уральского округа военнослужащие одной из частей: «Мы уходим из армии, которая стала для нас жизненной и боевой школой. В ней сформировались наш характер, неукротимая воля к победе, настойчивость и упорство в достижении поставленной цели. Наша танковая часть, в которой мы прослужили многие годы, за время войны дала немало танковых экипажей, из числа которых вышли тысячи орденоносцев и десять Героев Советского Союза… Заверяем, что понесем на заводы, колхозные поля наше умение, настойчивость и волю в достижении новых успехов, в укреплении экономической мощи нашей Отчизны». А на Уралмашзаводе фронтовики по предложению Героя Советского Союза М.И. Денисова выступили инициаторами соревнования за быстрое овладение профессиями и перевыполнение производственных планов. Проведение демобилизации не только дало массу гражданских специалистов, но и существенно изменило состав студенчества. Участники войны, поступавшие в вузы и техникумы, освобождались от приемных экзаменов (это касалось и ЧММИ – ЧПИ).

В становлении и строительстве ЧПИ фронтовики сыграли огромную роль. В их числе – возглавлявший институт в 1951–1962 годах Алексей Яковлевич Сычёв и его преемник Виталий Васильевич Мельников, занимавший пост ректора до 1985 года.

Имя Алексея Яковлевича Сычёва вписано в историю не только Челябинска, но и всей страны. Вот лишь несколько штрихов к его портрету: «…заместитель начальника по политчасти 65-й армии Донского, затем Центрального фронта, заместитель военного коменданта городов Люблин и Варшава, начальник торговли и промышленности советской оккупационной зоны Берлина. Награжден медалью “За оборону Сталинграда”, орденами Отечественной войны I и II степеней, орденом Красной Звезды, медалью “За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.”. За работу в ЧПИ награжден орденами Ленина и “Знак Почета”. После демобилизации из армии в 1946 году возвратился к педагогической работе. С 1946 года по 1951 год – доцент УПИ. В 1951 году назначен директором Челябинского политехнического института, защитил докторскую диссертацию…» – говорится в книге «Об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах…», вышедшей в 2005 году в Челябинске.

В центре внимания А.Я. Сычёва было строительство нового здания института. Именно он выбрал территорию для возведения здания главного корпуса. Алексей Яковлевич каждый месяц подолгу находился в Москве, занимаясь проблемами выделения лимитов капиталовложений и строительных материалов. Одновременно он успешно решал вопросы, связанные с увеличением контингента студентов и открытием новых факультетов, многое сделал для создания вечерних отделений и сети филиалов ЧПИ. А.Я. Сычёв не только являлся научным руководителем аспирантуры, но и установил прочные организационно-научные связи между ЧПИ и ведущими промышленными предприятиями региона, такими как Челябинский тракторный завод, Магнитогорский металлургический комбинат, Уральский завод тяжелого машиностроения.

Виталий Васильевич Мельников в феврале 1942 года, будучи студентом-третьекурсником, добровольцем ушел на фронт. «Прошел путь от рядового до майора. Служил комиссаром батареи, замполитом, офицером артиллерийской разведки, помощником начальника штаба полка. Войну окончил в должности начальника артиллерийской разведки корпуса . Воевал в Белоруссии, Прибалтике, Польше. День Победы встретил в боях под Кенигсбергом. После демобилизации вернулся в УПИ. Учился и активно занимался общественной работой. УПИ окончил с отличием. Назначен директором Уральского дома техники, где проработал три года. В августе 1962 года назначен ректором Челябинского политехнического института. Характерными чертами Виталия Васильевича являлись организованность, трудолюбие, высокая личная ответственность за порученное дело, умение мобилизовать и организовать людей на выполнение поставленных задач, требовательность и человечность. Активно участвовал в общественной жизни. Боевые награды: ордена Красного Знамени, Отечественной войны I степени, два ордена Отечественной войны II степени, многие медали. Награды мирного времени – ордена Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, “Знак Почета” и многие медали», – сказано в той же книге.

В ЧПИ Виталий Васильевич руководил крупными комплексными НИР по анализу и синтезу больших радиотехнических комплексов, созданию аппаратуры и испытанию ее в полевых условиях. За два десятилетия под его руководством ЧПИ превратился в один из крупнейших технических вузов страны, образовательный, научный, культурный и спортивный центр Южного Урала. В этот период в институте сформировано свыше сорока научных школ и направлений.

При А.Я. Сычеве и В.В. Мельникове построена большая часть зданий Челябинского политехнического.

Часть 2. Качественно новый этап

Новые факультеты: перспективы и проблемы

В январе 1951 года в жизни вуза начался качественно новый этап: ЧММИ был официально реорганизован в ЧПИ.

«…Назначение А.Я. Сычева ректором было для нашего института событием знаковым, на многие годы определившим его развитие, – вспоминает ветеран ЧПИ – ЧГТУ – ЮУрГУ, доктор экономических наук, профессор Александр Кузьмич Тащев. – До той поры нашему вузу не везло с ректорами. И не потому, что они были плохими… Они были просто временщиками. А.Я. Сычев еще в процессе назначения ректором сумел убедить Министерство высшего образования в необходимости расширения профиля Челябинского механико-машиностроительного института и преобразования его в политехнический. Помогло ему в этом знание экономики Урала и видение перспектив ее развития. Этому было посвящено и его докторское научное исследование».

В середине 1950-х занятия в институте проводились в различных, далеко отстоящих друг от друга помещениях: теплоэнергетическом корпусе, западном открылке левого крыла нового строящегося учебного корпуса и в школе в Металлургическом районе, что было неудобно и ученым, и студентам. При этом с каждым годом, начиная с 1951-го, число обучающихся увеличивалось. Поэтому началось активное строительство учебных корпусов и Студенческого городка. Первыми были возведены общежитие № 1 и Теплотехнический корпус, расположенные по улице Коммуны. За ними последовали корпус инженерно-строительного факультета и Учебно-производственный корпус, которые изначально планировались как единый комплекс. Но в процессе строительства стало ясно, что площадей, вводимых в эксплуатацию, будет явно недостаточно. В возводимых корпусах ощущалась нехватка площадей под лаборатории. В решении Совета Челябинского механико-машиностроительного института от 24 октября 1950 года особо отмечалось: «...обратить внимание ГИПРОВУЗа на наличие ряда существенных недостатков проекта в планировке учебных площадей и технологической части проекта (состав лабораторий, выбор оборудования и приборов, размещение кафедр, пропускная способность лабораторий и кабинетов и проч.) и необходимость внесения серьезных коррективов в соответствии с замечаниями кафедр».

К моменту реорганизации в институте уже училось 920 студентов и работало 77 преподавателей. В том же году во время набора на автотракторный факультет были сформированы три группы с так называемым «энергетическим уклоном», а уже вскоре Минвуз СССР принял решение об образовании в ЧПИ самостоятельного энергетического факультета. Подготовка специалистов этого профиля ранее осуществлялась в ЧИМЭСХ – однако он ни по количеству выпускников, ни по их специализации не мог обеспечить растущие потребности развивающейся промышленности Челябинской области в инженерах-электриках. Под новые специальности соответственно требовались дополнительные аудитории и лабораторные помещения (первоначально новый факультет арендовал учебные площади в строительном техникуме). В 1958 году вечернее отделение ЧПИ было реорганизовано в самостоятельный вечерний факультет.

В 1956/1957 учебном году на всех факультетах обучалось 5600 студентов; в 1960/1961 их число превысило 15 тысяч и занятия велись в три смены! Наряду с основной работой по организации и развитию учебных направлений руководству ЧПИ приходилось решать вопросы строительства и технического оснащения, в том числе и собственными силами.

«…Каждый стремился внести в трудную жизнь становления института свое, личное, новое… Особенно бурным временем для института была, как говорят историки, вторая половина 50-х годов. Обживались только что отстроенные корпуса главного здания, институт рос как на дрожжах, прибывали свежие силы нового пополнения, требовались аудитории, лаборатории, оборудование, столовые, помещения для спорта и отдыха», – говорится в статье «Через синюю дымку времени», опубликованной в номере «Политехнических кадров» от 14 декабря 1968 года.

Но чем было труднее, тем интереснее: здесь чувствовался «пульс времени», здесь кипела жизнь. И как кипела!

«Первый выпуск инженерно-строительного факультета. Год 1957… Мне хочется напомнить о том трудном, но интересном времени. Первые группы строителей: ИС-101, 102, 103, 104. …Мне пришлось многое пережить вместе с ними. Я был первый, еще совсем неопытный, штатный ассистент, – вспоминает один из первых сотрудников ИС факультета Александр Фёдорович Кузнецов. – Студенты переходили с курса на курс, а я каждый год осваивал новую учебную дисциплину, потому что факультет развивался, а преподавателей нужного профиля найти было нелегко. Не скрою, что вместе со студентами, уже в роли преподавателя, я еще раз закончил институт. Сколько было и смешного, и грустного в те годы… Помню весну 1953 года. С группой ИС-104 мы занимались тогда в здании строительного техникума. Однажды из-за отсутствия аудиторий нам пришлось вынести аудиторную доску на улицу, водрузить ее на столб и под открытым небом постигать первые азы науки… На втором курсе занимались ребята в мастерских по деревообработке. И представьте, что лучшую врубку из бревен выполнил не парень, а девушка, Ю.Н. Потапюк (позже она работает архитектором в Управлении архитектуры Челябинска). 1954 год. Третий набор на наш факультет. Еще до начала занятий ребят послали помогать строителям, возводить левое крыло главного учебного корпуса. Хорошо помню, как кто-то сказал: “Поступили учиться, а заставляют кирпичи таскать…”. Но институт надо было строить, аудиторий не хватало, и его строили, строили, несмотря ни на что».

«…В 1947 году после окончания средней школы я поступил в Челябинский механико-машиностроительный институт на механико-технологический факультет. Институт был небольшим и помещался в школе. Студенческие годы вспоминаются теперь как самый интересный отрезок жизни, полный горения, споров и мечтаний. За пять лет учебы мы видели, как на наших глазах рос и оснащался лабораториями наш институт. В 1951–1952 годах мы уже принимали участие в строительстве теплотехнического корпуса – первого из комплекса зданий политехнического института.

Почти вся наша группа МТ-2 была направлена по распределению на Челябинский тракторный завод. И нам сразу оказались очень нужными и полезными не только теоретические и инженерные знания, полученные в институте, но и навыки, приобретенные во время технологических практик на заводах.

Институт дал нам много знаний за время учебы. Особенно запомнились лекции преподавателей Н.А. Ростовцева, А.Г. Кацмана, А.Г. Бургвица, А.Д. Шереметьева, Д.К. Маргулиса, В.Я. Ляпина и других. Но и в период самостоятельной работы на заводе институт остался для нас центром технической и научной мысли, в который нам неоднократно приходилось и приходится обращаться за консультацией и советами», – писал С. Корчак в статье «Родной институт», вышедшей в «Политехнических кадрах» 14 декабря 1963 года.

В первые годы развертывания ЧПИ остро стоял вопрос подбора кадров, формирования коллектива. В приказе Наркомпроса от 28 мая 1945 года об обеспечении вузов кадрами констатируется, что «по многим вузам имеется значительное количество вакантных мест заведующих кафедрами, не созданы условия для учебной и научной деятельности». Наблюдался дефицит профессорско-преподавательских кадров, особенно преподавателей с учеными степенями – докторов и кандидатов наук. Учебные занятия вели в основном старшие преподаватели и ассистенты, не обладавшие необходимым уровнем научной подготовки. Нужны были молодые, инициативные аспиранты. Вышедшими в 1947 и 1949 годах постановлениями ЦК ВКП(б) преподавателям вузов разрешалось прикрепляться на три года к кафедрам ведущих университетов для сдачи кандидатских экзаменов и защиты диссертации без отрыва от производства либо прикомандировываться к аспирантуре сроком на один год для завершения диссертации (при этом соискателям сохранялась заработная плата). Одним из сотрудников, направленных от ЧПИ на подготовку в Москву, был ассистент кафедры строительного производства Станислав Георгиевич Головнев (1936–2014) – впоследствии профессор и руководитель кафедры ТСП АС факультета, инициатор развития в России такого научного направления, как оптимизация бетонных работ в зимних условиях. В 1965 году он защитил диссертацию в МИСИ имени В.В. Куйбышева (ныне НИУ «Московский государственный строительный университет»)  под руководством кандидата технических наук М.И. Ерошевского.

Часть 3. Ключи к будущему

Планов громадье

«…Прежде чем начать строительство, надо было выбрать место расположения вуза, – вспоминает ветеран ЧПИ – ЧГТУ – ЮУрГУ профессор А.К. Тащев. – Было предложено несколько вариантов. И мы сегодня должны быть благодарны Алексею Яковлевичу (Сычеву) за то, что он выбрал и отстоял то место, где сегодня находится наш теперь уже Южно-Уральский государственный университет. А ведь в то далекое уже для нас время это был конец города. Рядом с болотом (где теперь построены второй и третий учебные корпуса), с довольно глубоким рвом, по которому протекала речка Челябка (сегодня там агроакадемия), за железной дорогой, идущей на хлебокомбинат, мимо бараков (на месте которых сегодня расположен Челябинскгражданпроект) и так далее. Шло время. Менялась планировка города, и наш вуз как бы приблизился к центру… До площади Революции от главного корпуса можно доехать на троллейбусе за 8–10 минут, а пешком дойти максимум за 20 минут. …Сычёв А.Я. как ректор для вуза был стратегом, оставившим на память потомкам комплекс учебных, жилых и вспомогательных зданий, визитной карточкой которых является главный учебный корпус, хотя и без шпиля. Внутренним содержанием комплекса стал набор технических, в том числе строительных специальностей. И независимо от некоторых отрицательных черт характера Сычёва Алексея Яковлевича, надо помнить и чтить его память как основателя нашего политехнического института».

«Сычёв, как ректор, но и как опытный экономист, при выделении средств направлял их на закладку фундамента очередного объекта ЧПИ, – рассказывает профессор кафедры инфокоммуникационных технологий Владимир Иванович Тамбовцев. – Однако ещё до завершения запланированной фазы строительства оставшиеся средства шли на закладку следующего фундамента. И такая схема наверняка действовала до закладки фундамента последней очереди комплекса главного корпуса ЧПИ – до библиотеки и Актового зала… Согласно проекту строительства фундаменты западного, восточного и центрального корпусов закладывались и были сделаны ещё до принятия Н.С. Хрущёвым решения о “борьбе с излишествами в архитектуре и ограничениями в многоэтажном строительстве”. Это позволило ректору Г.П. Вяткину в канун шестидесятилетия ЧПИ принять решение о возобновлении строительства верхних этажей центрального корпуса согласно первоначальному проекту».

«Расширение ЧПИ – вопрос, касающийся каждого!»

…Рассмотрев техническую документацию, Государственный комитет Совета министров СССР по делам строительства выдал Свидетельство № 3537, определяющее ассигнования на строительство зданий ЧПИ в 91 миллион 408 тысяч 900 рублей. Впоследствии для строительства учебных корпусов нового института, общежитий и других зданий в городе было создано управление «Челябвузстрой». На протяжении многих лет во главе его стоял профессор, заведующий кафедрой инженерно-строительного факультета Вадим Петрович Туркин, чьей инженерной мысли вуз во многом обязан своим нынешним обликом: под его непосредственным руководством возведены западное и восточное крылья главного здания, два студенческих общежития, учебно-лабораторный корпус.

Жизнь Вадима Туркина была полна самопожертвования, преодоления и себя, и обстоятельств. На время его становления как человека и специалиста пришлась эпоха индустриализации, а затем годы войны – когда Вадим Петрович проявил себя более чем достойно. Богатый опыт промышленника и строителя очень пригодился Туркину, когда нужно было налаживать работу эвакуированных оборонных предприятий.

Весь его жизненный путь доказывает, что он реализовал себя как ученый-практик. На лекциях он всегда иллюстрировал теорию интересными и доходчивыми примерами. Студенты общались не просто с преподавателем, а с одним из лучших на Южном Урале специалистов в области теплоснабжения.

В.П. Туркин внес немало рационализаторских предложений в области отопительной техники, внедренных в практику. Его панельная симметричная система отопления домов с пофасадным автоматическим управлением вошла в строительные учебники и с успехом демонстрировалась на ВДНХ. Это неудивительно: подобные разработки являлись первыми шагами к энергоэффективному жилью.

В ноябре 1965-го Вадиму Петровичу Туркину – опытному организатору и ученому – была доверена непростая миссия: создать мощный проектно-конструкторский центр. И неслучайно с его именем связывают формирование традиций Челябинскгражданпроекта – в числе которых смелость архитектуры, надежность технических решений, высокое качество рабочей документации. Одним из первых плодов работы коллектива явился новый генплан Челябинска, утвержденный постановлением Совета Министров РСФСР № 939 от 30 декабря 1967 года. Качественная работа авторов была отмечена Государственной премией. Вадим Петрович Туркин возглавлял институт почти 20 лет – до 1984 года. Для многих молодых сотрудников он стал не только начальником, но и учителем. В его честь на фасаде Челябинскгражданпроекта установлена мемориальная доска.

В решении вопросов строительства участвовали все – от ректора до студента. 14 апреля 1952 года обучающиеся и преподаватели автотракторного факультета вместе со строителями заложили фундамент Теплотехнического корпуса. Все первые здания ЧПИ стоят на скальном грунте, поэтому ценна была каждая пара рабочих рук. Из групп студентов, трудившихся на строительстве учебных корпусов, общежитий и лабораторий, впоследствии выросли строительные отряды «Политехник».

Кстати, что, если бы тогдашнему студенту, киркой долбящему скалу, сказали, что меньше чем через десять лет человек облетит земной шар, а потом, еще через четыре года, совершит выход в открытый космос?

«Вгрызались в скалистый грунт, готовя траншеи для фундамента. Первым зданием, которое возвели строители для студентов ЧПИ, был Теплотехнический корпус (во дворе института)... В числе новостроек значилось и общежитие № 1. Но прежде чем возводить стены четырехэтажного здания, предстояло выполнить трудоемкие работы по закладке фундамента, траншей для прокладки коммуникаций. А грунт – сплошная скала. Сформировали бригаду “чернорабочих” из студентов автотракторного и энергетического факультетов. Выносливые парни под руководством строителей где волоком, используя рычаги и собственные бицепсы, а там, где позволяли условия – механизированные средства, извлекали огромные каменные глыбы, становившиеся “подъемными” только после взрывных работ. Трудились в определенном ритме, без сбоев и проволочек. Радовались результатам. История сохранила имена этих парней-“первопроходчиков”: Ф. Мубаракшин, В. Малоземцев, В. Леонтьев, Л. Сахаров, В. Кишкин и другие...» – писал впоследствии Сергей Владимирович Тулинский, долгое время бывший редактором вузовской газеты «Политехнические кадры» (ныне «Технополис»).

«…Именно на наши семестры пришелся переезд «политеха» с тимирязевской «квартиры» в свои корпуса. Здесь успели до нас (построить) лишь первое общежитие у парка по Коммуне и теплотехнический корпус с огромной трубой во дворе, ориентиром «политеха» на многие годы, и легендарной аудиторией № 103-106 на все случаи жизни. В будни это был спортзал, перед праздниками аудитория на неделю была расписана на факультетские вечера. Случались при этом и “чэпэ”. На второе или третье мое новогодье вспыхнула елка. Народ молодой, расторопный, потушили и без пожарных. Обгоревшее дерево без труда выпихнули через окно (там же они двухэтажные). Прибрались на скорую руку и, как положено, завершили вечер танцами, без елки даже просторнее. Когда дипломные проекты готовили, в дождливую погоду разминались в 103-106, гоняя (в) футбол. Ну а как поставили главный корпус с актовым залом, теплотехнический поделили на два этажа и десяток аудиторий, в основном под лаборатории. Туда вселились со своими “изделиями” и ракетчики, покуда их не пригласили в свое, “секретное” крыло второго – южного корпуса, построив во дворе под “учебные пособия” громаду учебно-ракетного корпуса», – вспоминал в своей книге «Друзей моих прекрасные черты...» видный челябинский журналист и краевед Александр Павлович Моисеев.

Интересные факты

Насчет «секретных изделий» ДПА (ныне аэрокосмического) факультета: есть воспоминания о том, что в ЧПИ был экземпляр ракеты «Фау-2», – всё равно, что во дворе ЮУрГУ лежал бы «Томагавк» или отечественный «Калибр».

На углу Теплотехнического корпуса со стороны улицы Коммуны имеется архитектурный элемент – «ложное окно». Есть версия, что там должен был помещаться портрет «отца народов».

Стиль эпохи: «Строили и обживали…»

Что представляет собой здание образца 1950-х? Как правило, это архитектурная классика, только упрощенная – с высокими этажами, скатными кровлями, покрытыми оцинкованным железом, холодными чердаками. В этот период стали в массовом порядке использовать множество готовых элементов – от бетонных плит перекрытий и лестничных маршей до ограждения балконов, оконных и дверных блоков. Массовость, скорость и качество строительства от этого, разумеется, выигрывали. Примером подобных технических решений является общежитие № 1, построенное в 1954 году. Оно резко выделялось на фоне существовавших тогда бараков, хотя его проект уже был типовым, разработанным ГИПРОВУЗом.

…На 1955 год среднегодовой контингент студентов дневного обучения составил 3000 человек. На тот период у вуза было одно студенческое общежитие, в котором размещалось 500 человек. В следующем учебном году (1956/1957) студентов стало уже 3600. В январе 1957-го было сдано в эксплуатацию второе общежитие, на 600 мест.

«Общага. 1959–61. Общагу мне дали поздно, в конце третьего курса, и не потому, что мы жили зажиточно… очень туго было у нас с общежитиями. Институт рос семимильными шагами, а общаг на конец пятидесятых годов было лишь две. Первая, что у парка, стала первым строением ЧПИ в начале десятилетия – “отсюда есть пошел ЧПИ”. Вторая встала на проспекте, у западного крыла главного корпуса. Одинаковая плиточная “одежда”… говорит об одновременности рождения. Да, мы строили вторую общагу одновременно с крылом на первом курсе. Увы, общагу не я обживал! Но познать общежитские прелести в студенчестве успел. Напротив стадиончика без трибун и ограды, потом именованного “Инга”, что за памятником “Бороде” – И. В. Курчатову, сложили мы из белого кирпича последний дом на проспекте. И стал он третьим студенческим теремом-теремком, третьей общагой. Поселили здесь счастливцев с разных факультетов, заняв нижние этажи студполиклиникой. Нам посчастливилось с видом на стадион и сосны городского бора с закатным солнышком…» – вспоминал А.П. Моисеев.

Распределение мест в общежитии производилось комиссиями на факультетах – обеспечивались наиболее нуждающиеся студенты. В Студгородке были организованы почтовое отделение, сберегательная касса, парикмахерская, что значительно улучшило бытовое обслуживание. Несмотря на многие усовершенствования, некоторые институтские сотрудники, да и сами студенты, всё еще были вынуждены арендовать углы в частном секторе. «У института нет своего жилого фонда для научных работников и сотрудников института. Часть научных работников проживает в домах типа общежитий, арендованных у Челябинского тракторного завода. В течение года институт получил от разных организаций города (в порядке помощи институту) пять благоустроенных двух- и трехкомнатных квартир. Это позволило обеспечить квартирами только наиболее квалифицированных научных работников, приглашенных по конкурсу… институт не имел своей прачечной, которая необходима», – значилось в отчете о работе ЧПИ за 1955/1956 учебный год.

Часть 4. Как строили, как жили

Студенческая жизнь

На первом этаже общежития № 2 была открыта студенческая столовая на 200 посадочных мест. Для лучшего обеспечения студентов питанием в главном учебном корпусе был организован буфет и три лотка. В общежитии № 1 также работал буфет.

«Я попал в знаменитую на многие поколения студенческой Челябы столовку ЧИМЭСХа, в народе “сельхоз-навоз”... В тарелку ливнули какого-то хлебова, пахнущего перекисшей капустой, в другую бросили что-то хлебно-мясное и две-три ложки мятой картошки. Чуть-чуть подкрашенный заваркой, но сладкий напиток налил в стакан сам. Взяли с меня совсем ничего, копейки. В общем, червячка заморил и причастился к студенческим яствам. Ну да, тут уж не до жиру, быть бы живу. Не ресторанничать в вуз поступают, а грызть гранит науки. Ох уж эта память желудка! Я и в новом веке, окажусь рядом с вузом, так непременно заверну в “обжираловку”, полвека минуло, а все на раздаче как в то мое первое челябинское утро», – пишет Александр Моисеев.

И продолжает: « Вроде бы тесно. Пять коек и стол посередине. Так ведь мы здесь, по сути, лишь ночевали и друг друга почти не видели. Настолько плотна была институтская жизнь. Лекции, практические, курсовые, библиотека, субботники, воскресники, секции, кружки, самообслуживание, подготовка к экзаменам, сессия, практика, уборочная, вечера, танцы… Даже чаевничать в комнате не было заведено. Ну, во-первых, на разные нагревательные приборы комендант и общежитская комиссия смотрели косо, а во-вторых, нам всем просто вместе было некогда. И вообще, мы были накрепко привязаны к столовке-“обжираловке” “абоней” – абонементом. Состоял он из талонов на завтрак, обед и ужин. Хочешь не хочешь, а будь добр в “обжираловку” с утра пораньше, как и вечером до урочного часа. Иначе сгорят твои завтраки-ужины.

…Выручала нас овощная база. Находилась она за стадионом “Труд”, где-то в районе нынешнего зверинца. Со станции вела сюда железнодорожная ветка, и вагоны с картошкой-моркошкой гнали сюда круглогодно и круглосуточно. Так что на разгрузку руки нужны были всегда. Ушлые “завбазы” очень даже понимали выгоду близости наших общаг, и телефоны общежитских вахт красовались у них на самом видном месте. Куда они без нас, особенно ночью. Нам только звякни! И дежурный по этажам с кличем: “На разгрузку!”. Не было случая, чтоб не откликнулись. Через час-другой вагончики пусты, а овощехранилища – наоборот. Расчет сразу же – “живьем”, и бумажек побольше, чем днем. “Завбазы” не мелочились – за простой вагонов больше выйдет. Да и законно – ночная, аккордная плата. Ну а нам сам бог велел после трудовых авралов побаловать брюхо в заветной “деповке”.

…Как они там ухищрялись, наши общепитовцы, но калорий на 95 копеек (помню стоимость и через десятилетия!) они наскребали, чтоб нашему брату было хоть не до жиру, но быть живу. И ничего, пять лет до победного дипломного конца протягивали. За всё время помню один голодный обморок, но не по абонементу, “абоня” бы этого не допустил».

Застывшая музыка

В зданиях постройки 1945–1955 годов прослеживается тенденция к использованию простых конфигураций планов – рядовых, Г-образных и открытых. Окна располагаются, как правило, по всем четырем фасадам, с учетом нормативов инсоляционных режимов. Строго соблюдаются и гигиенические требования. В конструктивно-планировочных решениях всё чаще унифицируются продольные и поперечные планировочные шаги. В это время признана оптимальной ширина корпуса, близкая к 12 метрам: установлено, что она наиболее выгодна с точки зрения оптимального расхода материалов для стен и перекрытий, а значит, и эффективности затрат на строительство. В 1950-е при возведении первых учебных корпусов и общежитий ЧПИ конструкции стен выполнялись из кирпича, как наиболее распространенного в стране изделия. Но возведение кирпичных зданий, по сравнению с каркасными, требует больше времени и трудозатрат. В том числе по этой причине в строительстве участвовали и студенты.

В ходе строительства выяснилось, что от варианта, при котором все стены – несущие, придется всё-таки отойти. Сплошные кирпичные стены во внешней и внутренней части дома, как, например, в переулочной части здания УПМ, конечно, делают его долговечнее – но при этом увеличиваются сроки строительства. Например, в общежитии № 1 внутренние несущие конструкции выполнены в виде неполного каркаса – колонны, связанные системой балок, которые опираются на наружные стены. С течением времени становится всё более явным переход к масштабным конструктивным и технологическим решениям: каркасная система позволяет быстрее и в больших объемах вводить в эксплуатацию площади основных фондов. Но это, в свою очередь, требует и специального строительного оборудования – от экскаваторов для разработки котлованов до кранов для монтажа конструкций каркаса. А значит, и курировать работы должна организация соответствующего уровня.

Крупные территориальные строительные организации на тот момент осуществляют всё строительство в городе или районе. Так, например, сотрудники Челябинскгражданстроя (ЧГС) строили для ЧПИ главный корпус (возведен в 1960-м). В 1965 году построены второй учебный корпус ЧПИ, общежитие № 4 и столовая на 500 мест (нынешний Университетский комплекс «Сигма»).

В проектах тех лет (общежитие № 4, учебный корпус № 2) четко прослеживается тенденция к использованию в качестве внутренних опор железобетонных колонн, сначала монолитных, а потом и сборных. А при возведении комплекса зданий корпуса № 3 в 1970–1980 году заводского изготовления были уже все конструкции – колонны, перекрытия, стены. Это в несколько раз увеличило скорость строительства – но в то же время вызвало необходимость унифицировать общие планировочные решения. При этом на смену монументальности сталинского ампира пришла унылая стандартизация, последствия которой можно увидеть в фильме «Ирония судьбы».

Новые кафедры – новые здания

«К концу 1950-х годов в институте действовали 40 кафедр . 14 общетехнических и общеобразовательных, 26 специальных. Вуз стремительно наращивал не только студенческий контингент, но и профессорско-преподавательский состав. Экстенсивный путь развития вуза в этот период во многом предопределялся социально-экономической ситуацией, сложившейся в стране, особенностями развития советской высшей школы.

…На 1 января 1961 года в ЧПИ было 48 кафедр, 38 из них имели специальный технический профиль. Ровно через год в вузе стало уже 52 кафедры. А в следующем учебном году – 54. Существенные изменения происходили и в филиалах института. В 1965 году на базе Златоустовского вечернего факультета открылось дневное отделение, где началась подготовка инженеров уже с отрывом от производства», – пишет историк Ольга Антонова в статье «Основные этапы эволюции организационной структуры Челябинского политехнического института в 50–80-е гг. ХХ в.».

В 1956 году закончено строительство левого и правого крыльев главного учебного корпуса и началась подготовка к укладке фундамента его центральной части. Также шло строительство жилого дома для профессорско-преподавательского состава института. Проведена большая работа по благоустройству площадки вуза – появились асфальтированные проезды и зеленые насаждения.

Сданное в эксплуатацию в октябре 1956 года левое крыло главного учебного корпуса дало вузу дополнительную тысячу «квадратов» – но площадей всё равно не хватало, и занятия вынуждено проводились и в новом, и в старом («школьном») зданиях. В новом корпусе быстрыми темпами начали обустраивать лаборатории – металлургии стали, металловедения, общей химии и рентгеновскую. Значительно разрослись станочная и слесарная мастерские. Появилась возможность выделить площади для энергетического и инженерно-строительного факультетов.

«…Когда я поступил в ЧПИ, в центральной части главного корпуса вовсю велись отделочные работы. В 1961–1962 годах, уже будучи на практике, мы помогали выбрасывать мусор, месили растворы… Кстати, тогда кафедра строительных технологий (образована в 1954 году, позже – ТСП) находилась на первом этаже восточного крыла. Там же потом находилась военная кафедра…» – вспоминает доктор технических наук, заведующий кафедрой строительных конструкций и сооружений профессор Валерий Фёдорович Сабуров.

«…Строительство городка продолжалось больше десятилетия и после нас. На нас же пришлось главное, и на наших плечах поднялся главный корпус, увы, полное лицо он обрел лишь к своему 60-летию. Тогда подняли обрубленные Москвой при строительстве этажи и увенчали “башенкой” с золоченым шпилем. При нас возводить здания выше пяти-шести этажей Москва не разрешала. Все пять лет учебы – сплошное новоселье! Особенно памятно первое на первом курсе, тогда сдали западное крыло, куда и переехал “политех” с Тимирязева. Потом было восточное крыло с военной кафедрой в цоколе, куда нас со второго (курса) начали гонять на “военку” – изучать  танки. Потом строили общаги, второй корпус… Да разве всё перечислишь в нашем Студгородке… Новоселье, конечно, это праздники. Но как они нам давались. Весь строймусор (это же Эверест) прошел через наши руки и плечи. Как же без нас. Перед сдачей “объектов” сплошные субботники-воскресники. Очень даже они поддерживали нас в хорошей физической форме и разнообразили семестровую текучку», – писал Александр Моисеев.

Стремление поскорее отчитаться о вводе объектов в эксплуатацию подчас подводило руководителей вуза. Так, 13 декабря 1961 года бюро Центрального райкома КПСС разбирало «факты приписок». Райком на рассмотрении допустил ошибочную оценку факта приписки и ограничился разбором данного вопроса. Но «за неправильное оформление документов и представление отчетных данных, искажающих действительное положение со строительством главного корпуса института», ректору А.Я. Сычеву и проректору по административно-хозяйственной работе П.А. Манылову были объявлены выговоры.

Часть 5. ИС строится

Лаборатории – своими руками

В 1959 году только на первый курс было принято 3500 человек, что вызвало в том числе и острую необходимость в расширении лабораторной базы. К тому же открывались новые специальности – «Промышленная теплоэнергетика», «Конструирование и технология производства радиоаппаратуры», – и для проведения практических занятий нужны были просторные аудитории и лаборатории.

Преподаватели и студенты инженерно-строительного факультета своими силами разработали техническую документацию и взялись за возведение лабораторного корпуса! В 1958 году группа в составе создателя и первого декана ИС факультета (с 1953 по 1961 год) Ф.Г. Шумилина, заведующего кафедрой ПГС Ф.Л. Серебровского и архитектора В.Г. Ганина разработала и согласовала в городской Главархитектуре основные требования к будущему корпусу ИС факультета, который намечено было возвести на том месте, где тогда находились временные сооружения СМУ № 4.

Изначально решено было, что здание в плане будет представлять собой «двутавр», подобно нынешнему корпусу на улице Электростальской. Главный фасад должен был выходить на северную сторону, а парадный вход – располагаться с южной стороны дворового фасада. Основная схема планировки здания была принята коридорной, помещения должны были находиться по обеим сторонам и группироваться по кафедрам.

Первый этаж – зал испытания крупных строительных конструкций (высота 10,2 метра) с двумя мостовыми кранами. К залу примыкали помещения кафедры строительных материалов (высота 6,4 метра). На втором этаже должны были располагаться кафедры сопротивления материалов и водоснабжения и канализации. На третьем, в перемычке между южной и северной частями – лаборатории теплотехников, в остальных помещениях – учебные аудитории и лаборатории строительной физики и акустики. В чердачных комнатах планировалось разместить оборудование «водоснабженцев» и «отопленцев». По глубине здание соответствовало Теплотехническому корпусу, а по ширине – нынешнему лабораторному корпусу АСИ. В боковых нишах «двутавра» (с запада и востока) должны были на подготовленных площадках размещаться образцы строительной техники.

В народной стройке участвовали студенты, преподаватели, сотрудники. Оказывали помощь и заинтересованные предприятия. В 1961 году благодаря настойчивости Фёдора Герасимовича Шумилина и усилиям всего коллектива лабораторный корпус ввели в эксплуатацию. В новом здании разместились кафедры, учебные и научные лаборатории, появилась возможность разумно использовать поступающее оборудование, строительную технику.

Корпус интересен тем, что он постоянно достраивался и перестраивался. Здание 1961 года постройки пережило масштабные реконструкции 1972-го, а затем 1990-х, не говоря о более мелких, но регулярно проводившихся работах по совершенствованию учебной базы. В этом процессе приняло участие не одно поколение студентов и аспирантов.

В планах коллектива ИС факультета было и возведение нового здания, опирающегося на независимые колонны и перекрывающего существующий корпус фермами длиной 24 метра. Предполагалось, что в нем будет около восьми этажей.

– В 1972 году я после окончании аспирантуры вернулся в ЧПИ для дальнейшей работы. К тому моменту корпус ИС факультета был возведен – цех с двумя пролетами по 12 метров, – рассказывает заведующий кафедрой строительных конструкций и сооружений профессор Валерий Фёдорович Сабуров, в свое время непосредственно участвовавший в заливке мозаичных полов и последующей установке испытательного оборудования в корпусе. – В одном из пролетов был кран-пятитонник. Во втором крана не было, но у возведенных колонн были консоли. По реконструкции корпуса было принято решение использовать данные опоры для крепления балок, а опираясь на них, сделать второй этаж для мелких помещений под аудитории. Проект реконструкции выполнили Анатолий Дедух (расчетная часть) и А.Ю. Маленьких, он тогда работал на кафедре ТСП. Общее руководство проектом осуществлял Всеволод Силин. Материалы передавали (дарили) различные строительные организации. Металлические конструкции изготовил Завод металлоконструкций имени Орджоникидзе (Ленинский район Челябинска). Монтаж осуществили представители Уралстальконструкции… В возведении всех корпусов ЧПИ участвовало СМУ-4 (Вузстрой, в народе – «Туркинстрой»), «офис» которого находился на пересечении улиц Энтузиастов и Коммуны. Но в основном применялся хозспособ…

«Практически все здания ЮУрГУ имеют конструктивные решения по типу промышленных. Они могут быть разной этажности и вместимости. Помещения, размещенные в них, могут иметь или не иметь подъемно-транспортное оборудование (краны, тельферы, лебедки), но объединяет их одно обстоятельство – они предполагают в ходе эксплуатации достаточно серьезные воздействия как по величине полезной нагрузки, так и по характеру… Большие пролеты, большие нагрузки на перекрытия этажей, требуют и больших запасов несущей способности», – поясняет профессор кафедры строительных конструкций и сооружений Юлий Алексеевич Ивашенко, который, будучи студентом, принимал участие в подготовке и устройстве фундаментов главного учебного корпуса.

«Вузу повезло с тем, что основанием большинства зданий является скальный грунт. Например, характеристики основания под главным учебным корпусом позволили в 2000-е выполнить надстройку в несколько этажей… В свое время в Казани пробовали повторить наш опыт, но грунтовое основание оставило желать лучшего и потому задумку не удалось реализовать в полном объеме», – отмечает профессор той же кафедры Рафкат Галимович Губайдулин, входивший в творческую группу по реконструкции главного корпуса ЮУрГУ.

«Корпус ИС факультета строился по принципу “с миру по нитке”. А.А. Оатул сумел раздобыть бетонные плиты для перекрытий, – вспоминает Рафкат Галимович. – А.Ф. Кузнецов специально ездил в Новосибирск за мостовым краном, кран заказывали отдельно – пролет-то нестандартный. В.П. Козин чуть ли не прорабом был… “Технологи” сразу от крана отказались. Поэтому колонны лаборатории ТСП использовались для опирания балочной системы. Сами все рассчитали – и заказали на заводе металлоконструкций все изделия. В лаборатории строительных конструкций было сделано “силовое поле” (фермы в земле с опиранием на бетонные башмаки), позволяющее проводить испытания большепролетных конструкций. Проводились испытания ферм пролетами до 30 метров!.. В 1960–1970-е испытания шли одно за другим, лаборатория была очень востребована. Ведь промышленное строительство развивалось бешеными темпами – и все научные разработки были востребованы! В 1960-е была мода на железобетон, всё было новое и всё было интересно. Много аспирантов – и у каждого программа испытаний по своей теме. Тогда все местные проектные институты и строительные управления местных заводов (из лаборатории) буквально не вылезали. Из Москвы журналист приезжали описывать ход строек. Работа кипела!».

Площадка ЮУрГУ для испытаний большепролетных конструкций («силовое поле») на сегодняшний день единственная в Челябинске!

Даже несмотря на то, что при возведении некоторых объектов ставка делалась на работы хозспособом, общий уклон в «промышленные» решения очевиден. Это во многом объясняется большим количеством единовременно обучающихся. Чем просторнее помещения, тем человек себя свободнее чувствует – архитектура больших пролетов! Для просторных зданий требуется соответствующее освещение учебных и рабочих мест. А значит, оконные проемы делаются больше, чем в обычном административном или общественном здании. И чем больше окна – тем больше теплопотери в отопительный сезон. Поэтому в подобной ситуации остро стоит вопрос об автономном, «своем», отоплении. В короткий срок была сооружена учебная котельная, которая снабжала теплом весь комплекс эксплуатируемых зданий института. Специально для нее Вадим Петрович Туркин разработал новую систему водогрейного котла – эти котлы, смонтированные более полувека назад, работают и по сей день.

«В 1960/1961 учебном году наряду с введением в эксплуатацию главного учебного корпуса, с окончанием строительства центральной части которого институт получил еще 4500 квадратных метров, заканчивалось строительство лабораторного корпуса инженерно-строительного факультета… В 1965 году закончено строительство второго учебного корпуса, введено в эксплуатацию 15000 квадратных метров площадей. Был объявлен прием по новым специальностям дневного отделения: «Экономика и организация машиностроительного производства» и «Гидропневмоавтоматика и гидропривод», – писал Сергей Владимирович Тулинский, много лет бывший редактором «Политехнических кадров» (ныне – «Технополис»).

Часть 6. Мастерские

«Две пятёрки» УПМ

Появление в вузе экономических специальностей, в частности «Экономики и организации машиностроительного производства», во многом было связано с экономической реформой, проводившейся в СССР с 1965 года. Специалистов, способных работать в новых экономических условиях, в стране оказалось немного, и ЧПИ предстояло сыграть заметную роль в их подготовке. В 1966-м в институте организована первая отраслевая лаборатория под руководством профессора И.И. Морозова. Создание таких лабораторий было одним из самых эффективных способов укрепления деловых связей между научными и производственными коллективами.

…Всему прогрессивному человечеству начало апреля 1961 года запомнилось в первую очередь полетом в космос нашего соотечественника Ю.А. Гагарина. Многие сравнивают, радость, испытанную советскими людьми 12 апреля 1961 года, с ликованием народа в День Победы 9 мая 1945-го. В 1950–1960-е эта грандиозная победа советской науки воспринималась всеми как личное достижение, вернее, каждый чувствовал свою к ней причастность. Это событие, безусловно, открыло новую страницу в истории. И в те же дни ректор ЧПИ А.Я. Сычев, целеустремленно заглядывая в будущее, пишет письмо заместителю министра высшего образования Н.Ф. Краснову – документ, в котором отражаются все чаяния тогдашнего руководства вуза: «За последние пять лет быстрыми темпами развивался Челябинский политехнический институт. В настоящее время контингент студентов по всем видам обучения достиг 13 000 человек. Однако развитие материальной базы института очень отстает и не соответствует численности обучающихся студентов… в марте 1961 года начато строительство корпуса учебно-производственных мастерских полезной площадью 2 120 кв. м. По проекту это здание решено в два этажа и размещено рядом с 4-этажным главным учебным корпусом…возникла необходимость рассмотреть вопрос об увеличении этажности этого здания…».

Проекты и воплощение

…Здания производственных мастерских и научно-исследовательских лабораторий ЮУрГУ размещены в северо-восточном углу участка главного корпуса, согласно генеральному плану института, разработанному ГИПРОВУЗом в1952 году. В 1960-м разработан проект учебно-производственных мастерских, строительство которых было разбито на две очереди. Проект первой, во Втором Институтском переулке, осуществлен в 1961 году, а в 1967-м силами Челябинскгражданпроекта возведена вторая, на улице Коммуны. По мере развития вуза росло и здание УПМ: от первоначальных 2120 до нынешних 8296 квадратных метров полезной площади.

Проект первой очереди предусматривал бескаркасную систему здания (кирпичные стены толщиной 510 миллиметров). О том, что двухэтажное здание было надстроено, говорит материал стен: нижние этажи выполнены из красного полнотелого, верхние – из силикатного кирпича. Граница верхней и нижней частей здания обозначена линией выступающих из плоскости стены кирпичей.

Конструктивные решения второй очереди были уже в духе времени – железобетонный каркас, частично опирающийся на ограждающую кирпичную стену по периметру. Это ускоряло темп работ и предполагало более свободную планировку помещений. Верхние два этажа, как и уже построенное здание первой очереди, облицовывались силикатным кирпичом.

Во второй очереди планировалось разместить производственные мастерские, научно-исследовательские лаборатории МТ, ПС, Э и ИС факультетов, а все учебные аудитории служили фондом для возможного размещения лабораторий. Перекрытия были рассчитаны на полезную нагрузку до тонны на квадратный метр. Так как по назначению помещения были близки к промышленным, предусмотрели технический этаж для размещения элементов системы вентиляции.

На втором этаже выделили площади под типографию ЧПИ, что потребовало зарезервировать на вышерасположенных этажах место для воздуховодов. Также в корпусе были предусмотрены кузница, компрессорная, лаборатория упрочнения и станочная – это потребовало и соответствующей звукоизоляции. Так как рельеф участка падает в северо-восточном направлении, потребовалось сделать подсыпку грунта, чтобы уменьшить уклон площадки. В то же время планировалось устроить газон и посадить деревья.

…Три корпуса на улице Коммуны – теплотехнический (дом № 143), ИС факультета (дом № 141/1) и учебно-производственных мастерских (дом № 141) – изначально планировались как единый комплекс. Основное место отводилось «строительному» корпусу, который имел «двутавровую» конфигурацию. Парадный вход должен был быть со стороны улицы Коммуны. Эти здания, симметричные комплексу главного корпуса, завершали архитектурный контур квартала. Творческие работы нынешних студентов только подтверждают данное решение.

Здания УПМ – не просто набор аудиторных помещений, это символ самостоятельности ЧПИ. С одной стороны, аргументировать это утверждение можно тем, что в начале строительства работы производились под руководством А.Я. Сычева на основе московских разработок – проектов ГИПРОВУЗа, а завершались уже на базе индивидуальных проектных решений Челябинскгражданпроекта под непосредственным контролем В.В. Мельникова и директора проектного института В.П. Туркина, который одновременно возглавлял кафедру строительной теплотехники ЧПИ. С другой – это один из тех объектов, в которых отразился дух космической эпохи «ревущих шестидесятых». Оснащение лабораторий позволило на высоком уровне осуществлять как учебный процесс, так и научно-исследовательскую работу.

ГИПРОВУЗ долгое время был естественным монополистом в сфере проектирования учебных заведений по всему СССР, в том числе и на Урале. Данной организацией для ЧПИ разработаны проекты учебных корпусов: главного, второго, третьего; теплотехнического корпуса, первой очереди УПМ, а также общежитий №№ 1, 2, 3 (ныне ГКБ), 4 (ныне Казначейство), 5, 6, 7. Но с середины 1960-х ситуация изменилась: Челябинскгражданпроект вышел на региональный уровень. Впоследствии его специалистами были созданы проекты второй очереди УПМ, спортивного комплекса (бассейна ЮУрГУ), надстройки центральной части и эвакуационной лестницы, а также западной и восточной вставок главного корпуса; общежитий №№ 3 (улица Сони Кривой, 79), 8 (улица Сони Кривой, 79А), 12 (проспект Ленина, 82б) и надстройки общежития № 7.

Производственные связи Челябинскгражданпроекта и ЮУрГУ имеют давнюю историю. Начиная с 1960-х годов вуз являлся надежным поставщиком инженерных кадров для проектного института. Среди выпускников ЧПИ, участвовавших в реконструкциях альма-матер, – главные инженеры Челябинскгражданпроекта А.В. Бушуев (выпуск 1971-го) и В.Б. Абрамян (выпуск 1969-го), главный конструктор А.Г. Васильев (выпуск 1967-го, диплом с отличием).

В 2017 году УПМ отпраздновали свой юбилей – 55 лет!

Любой изучающий историю зодчества сталкивается с таким понятием как жизненный цикл здания. Корпус УПМ наравне с другими ждет своего преображения – полвека эксплуатации дают о себе знать. Год от года повышаются и технические требования к зданиям, предъявляемые нормативными документами. Подразделения Ремонтно-строительного участка и Управления капитального ремонта ЮУрГУ поддерживают соответствующее состояние здания и его помещений. Но для воплощения задумок учащихся, отраженных в дипломных работах, необходимо полномасштабное техническое обследование конструкций корпуса УПМ. Здесь «непаханое поле» для исследователей всех специализаций – от конструкторов и технологов до специалистов по сетям тепло-, водо- и энергоснабжения.

Мастер над мастерами

…Говоря о строительстве и становлении ЧПИ, нельзя не вспомнить имя Аркадия Моисеевича Мицкевича, который создал и много лет возглавлял уникальную организацию – учебно-производственные мастерские (УПМ), помогавшие воплощать в реальность идеи ученых, обеспечивать учебный процесс и повседневную деятельность вуза.

Фронтовик, закончивший службу в 1960-м в звании подполковника, кавалер орденов Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, он был именно тем человеком, которому ректор мог доверить столь важное дело. Аркадий Моисеевич отдал ЧПИ более четверти века жизни, наполненной трудом и творчеством.

Коллектив УПМ под руководством Аркадия Моисеевича постоянно работал в тесном контакте с учеными-исследователями и претворял в жизнь многие научные идеи. Иногда чтобы изготовить необходимое изделие, сотрудникам УПМ хватало эскизного рисунка. А.М. Мицкевич на протяжении всей своей трудовой деятельности искал и привлекал в УПМ высококлассных мастеров, постоянно совершенствовал учебно-производственную базу. Например, стеклодувная мастерская УПМ была уникальной в регионе, для химиков изготавливались установки, каких невозможно было найти в СССР.

Также Мицкевич курировал техническое обеспечение типографии ЧПИ, которая размещалась на втором этаже здания. Работали в печатном подразделении в основном женщины, и в случаях поломок и сбоев в работе их непременно выручали мастера Аркадия Моисеевича.

Новая ступень

В 1962 году, когда пост ректора ЧПИ занял Виталий Васильевич Мельников, начался новый качественный виток развития вуза. В мае 1962 года в институте открыт первый диссертационный совет по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, а уже в сентябре защищена первая докторская, автором которой был заведующий кафедрой колесно-гусеничных машин М.Ф. Балжи. Также ректор ЧПИ стал научным руководителем и организатором научно-исследовательских работ всех радиотехнических кафедр, объединенных в научно-исследовательскую лабораторию «Электрон». Расширение круга научных задач требовало в свою очередь и развития учебно-материальной базы.

Большое внимание руководство ЧПИ уделяло и формированию студенческих строительных отрядов (ССО). В институте на постоянной основе действовал штаб по организации работ ССО, такие же штабы были организованы и на факультетах. На протяжении всей истории ЧПИ студенты активно участвовали в возведении зданий вуза, в том числе и корпуса УПМ.

Парты для отличников

Показателен подход коллектива УПМ к решению насущных учебных вопросов. Министерство ежегодно выделяло вузу определенные суммы денег на приобретение и восстановление мебели, и большая часть этих средств шла на оснащение учебных аудиторий. Деревянной мебели было столько, что ее ремонтом постоянно занималась бригада столяров. Но в 1960-х годах представители вуза привезли пару образцов парт на металлокаркасе, которые в свое время были изготовлены сотрудниками УПИ. В СССР такой мебели не выпускалось. Силами коллектива УПМ чертежи учебных парт были доработаны под местные требования и их производство поставили на поток, что позволило все изношенные парты оперативно заменить на новые, металлокаркасные. Они были легче старых деревянных парт, к тому же оказались «антивандальными» – служили намного дольше, да и обходились дешевле. Конструкция парт была проста: столешницы из текстолита, сиденья из фанеры, каркас из труб небольшого диаметра. Можно было использовать бракованные трубы, которые не годились для трубопроводов. В течение зимы один(!) специалист на трубогибочном стенде изготавливал боковины будущих парт. За сезон на внутреннем дворе вырастали внушительные «поленницы», а летом студенты, находящиеся на производственной практике, в тупичке между клубом ДОСААФ и Актовым залом варили и красили каркасы, монтировали столешницы и сиденья. Таким образом, отпадала надобность в специальных помещениях для покраски, сборки и хранения новых парт. Это позволяло к каждому новому учебному году производить переоснащение всё большего числа аудиторий. Оплачивались все эти материалы как расходные средства, а на финансы, выделяемые ЧПИ на мебель, стало возможным приобретать более качественные изделия.

Но не всем студентам эти парты понравились: сидя за ними, трудно было пользоваться шпаргалками. Поэтому для экзаменов ребята, если была возможность выбора, предпочитали аудитории со старыми партами. Нововведение ЧПИ оказалось очень популярным, даже списанные парты после небольшого ремонта разбирали подшефные школы и военные училища, которые своими силами сделать подобную мебель не могли.

В.В. Мельников не только всячески помогал «технарям», но и способствовал развитию студенческого спорта. При нем начали возводить манеж, хотя в те годы спортивные комплексы в учебных заведениях строить запрещалось. Однако Виталий Васильевич нашел выход: представил манеж как учебно-лабораторный корпус.

Заключение

Примета нашего времени – большие объемы информации, сложнейшие и выверенные технологии, справляться с которыми под силу скорее робототехнике и искусственному интеллекту, нежели человеку. Но не сделает ли нас самих подобиями роботов привычка во всем полагаться на машины? Свойственны ли роботам дерзновение духа и смелость ума, ответственность и дальновидность? Надо признать, что эти качества и людям-то не всегда присущи. Поэтому и ценен жизненный опыт тех, кто, не имея шпаргалок, задумывал, проектировал и воплощал уникальные для своего времени решения. Плеяда специалистов, связавших свои судьбы с ЧПИ, – достойный пример для всех новаторов нынешних и грядущих поколений.