Жили бедно, голодно, но дружно

Четверг, 26 марта 2015 00:00 Владимир Максимович БАТРАКОВ, выпускник АТ факультета ЧПИ 1952 года

Отец мой работал на железной дороге, и с его бригадой наша семья из семи человек перемещалась по станциям. На станции села Анненское, под Карталами, в небольшом домике в 1933 году родился я.

В 1939-м обосновались в Магнитогорске. В длинном бараке нам дали большую комнату. Братья и сестры пошли учиться в школу № 41 ЮУЖД, меня водили в садик.

Военные годы помню от первого и до последнего дня. В 1941-м мне исполнилось восемь. В статьях моих хористов с АТ факультета сказано многое, повторяться не буду, ограничусь короткими, словно вспышки костра, зарисовками.

Проводы

Вскоре после того, как была объявлена война, стали уходить на фронт призывники. Мы, пацаны, бежали в клубах пара набиравшего скорость паровоза, рискуя попасть под колеса, а над перроном, перекрывая звуки духового оркестра, стоял громкий женский плач.

Грустные встречи

Стали поступать первые эшелоны с ранеными бойцами. Женщины, прикрывая лица платками, плакали, а мы, ребята, молча смотрели на искалеченных войной людей, которые еще совсем недавно радовались жизни. Несколько школ отвели под госпитали – мы, ученики, выступали там с концертами.

Кузница Победы

Великое достижение Советской власти было в том, что страна превратилась в мощную индустриальную державу. Завод гудел днем и ночью. Земля содрогалась от взрывов на горе Магнитной – для облегчения добычи руды, поставляемой на домны. Ночью часто было светло, как днем: сливали раскаленный шлак, наполняли кипящим металлом вагранки. Каждый час в город приходил большой состав с сибирским коксующимся углем, и каждый час уходил такой же состав с еще теплым металлом, который развозили на оборонные заводы.

Знакомство с Уралом

В сентябре 1942 года большую группу ребят с ослабленным здоровьем увезли на поправку в дом отдыха «Чебаркуль». Вместо холмов вокруг двух гор – Магнитной и Атача, я увидел изумительной красоты озеро и скалы, поросшие мощными соснами и белоствольными березами. Кормили до отвала, особенно рыбой. Рыбаки катали нас на лодках, пока в сети набивались жирные лещи и бойкие окуни.

Учёба

Помню всех учителей, с первого по десятый класс. Отдельно скажу о первой учительнице, Надежде Васильевне. Она научила нас красиво писать, быстро считать. Сочетала строгость с доброй улыбкой. При уходе на пенсию её наградили орденом Ленина. По всем предметам с пятого класса были Учителя – с самой большой буквы. Москва для поднятия уровня образования и культуры направляла в Магнитогорск лучших выпускников крупнейших вузов страны. Директор Логин Логинович Бондаренко окончил Московский пединститут, вел немецкий язык и физику. После окончания каждого класса я приносил маме похвальную грамоту. На мелованной плотной глянцевой бумаге вверху был золотом отпечатан призыв к пролетариям всех стран соединяться, крупными красными буквами – «Почетная грамота» и ниже – «За отличную учебу и примерное поведение».

Голод

Он царил повсюду. Зимой 1943-го у меня вытащили карточки на продукты. Дома – отец-инвалид (перед войной он получил тяжелую производственную травму), мама и две сестры. Пили только воду, и начали пухнуть. На шестой день нас пришли спасать: принесли две булки хлеба и вареную рыбу. Давали, как и положено, понемножку. Карточки восстановили.

В городе немцы

После победы наших войск под Сталинградом в Магнитогорск привезли тысячи немецких пленных. Мы к тому времени из барака переехали в Новый городок, в двухэтажный дом, и жили пять человек в одной комнате, на 18 «квадратах». И вот мимо нашего дома вели под конвоем тех, кто думал отхватить себе земли до Урала. Было морозно. Вообще, зимы всю войну стояли сильно холодные, снег лежал – метра два глубиной. Немцы шли по шестеро в ряд, колонна вытянулась на несколько километров. На ногах у них черт те что, на теле поверх шинелей намотаны платки, одеяла – жалкое было зрелище…

На нашей земле осталось большое немецкое кладбище (сейчас на его месте цех, где выпускают тонкий стальной лист для автозавода в Тольятти). В могильные холмики были воткнуты железные прутки, а к ним приварены железные же пластины с именами умерших.

«Анна Каренина» на мелочь

«Армянка» проще любой игры в карты: метнул монету, упала орлом – деньги, зажатые в кулаке друга, твои. Решка – столько же проиграл. Друг с раннего детства и на всю жизнь Юрий Мелешин (брат известного писателя Станислава Мелешина) выиграл в «армянку» шапку мелочи. В то время это были большие деньги.

Поехали в театр – он был во Дворце металлургов. Мороз был, опять же, под сорок градусов. Вдоволь поели мороженого. Смотрели «Анну Каренину» по Льву Толстому. Не поняли, почему красивая женщина бросилась под поезд. Но шапку друга кто-то украл. Юра чуть не лишился ушей…

Выручает коза

Отцу, несмотря на инвалидность, удалось устроиться кочегаром в местную пекарню. Купили большую козу, Машку. Давала она летом и зимой до трех литров молока. Жить стало легче: мы кому-то молока, нам – картошки малость, либо картофельной кожуры, по договоренности. Отец был мастер на все руки. Виртуозно и надежно чинил любую обувку. Платы не брали: взаимовыручка и дружба в войну были ценнее денег.

У одной соседки муж погиб в самом начале войны – и осталась она с шестью детьми мал мала меньше. И все, кто мог, делились картошкой с ней, капустой, дровами, одеждой, помогали привезти и разгрузить уголь на зиму, поддерживали добрым словом. Вырастила она всех, дожила до внуков и правнуков!

За труд – полбулки белого хлеба

Работать пришлось с раннего детства. Помогал отцу в кочегарке, насколько хватало сил. С весны до поздней осени с питанием было легче: весной подножный корм – дикий лук, щавель, летом – дары огородов; ездили на товарняках в Анненские леса за ягодами и грибами.

Деньги зарабатывали в вагонном депо: катали колесные пары, разгружали доски. В разгар лета работали вблизи реки Урал в заводском плодопитомнике. С девяти утра до трех дня, перерыв – полчаса. Выдавали по полбулки свежего белого ноздрястого хлеба. Съешь с холодной колодезной водой – и сыт до вечера. После трех часов бежали на реку ловить раков, ставить «петли» на щук. Загорали дочерна. В конце месяца получали расчет и отдавали родителям. На заработанные деньги в «очко» не играли: жалко проигрывать!

Магнитогорск – город музыкантов и танцоров

В каждой школе был хор, а в нашей – самый большой и самый лучший. Я был солистом. И вот, как раз перед тем, как хор должен был ехать в Челябинск на областной смотр, трагически погиб его руководитель, он же физрук. Директор попросил меня продирижировать хором. Я согласился. Заняли почетное второе место.

Хоровую славу городу принесла капелла «Металлург». Руководил ею выдающийся музыкант Семен Григорьевич Эйдинов, чье имя она сейчас носит.

Плясать начал с пятого класса у талантливейшего руководителя танцколлектива нашего клуба имени Кагановича Веры Ивановны Бондаревой. Потом она пришла на смену Наталии Карташевой, создавшей лучший самодеятельный коллектив танца ЧТЗ.

От радости тоже падают в обморок

В войну в тылу страшным словом было «похоронка». В течение всех военных лет (в первые годы чаще) то в одной, то в другой квартире раздавался горький громкий плач – значит, пришла беда: «похоронка» со словами, звучавшими, как окончательный приговор: «Ваш… погиб в боях за Родину…».

Брата Евгения, 1924 года рождения, призвали в армию осенью 1942-го, когда ему исполнилось восемнадцать. После подготовки в Тюмени – на фронт! Попал в пехотный гвардейский полк, закрепленный за танковым соединением.

Когда его провожали, мама отдала ему засохшую аккуратно сложенную «рубашку», в которой он родился, и плача, сказала: «Береги ее!».

Брат прошел с боями от Киева до Берлина. Дважды на Евгения присылали «похоронку», мама совершенно поседела, – а потом от него приходили письма. Такое бывало не с ним одним. Многие верили, что «похоронка» пришла ошибочно, и всю жизнь ждали возвращения родных и близких.

Домой Евгений вернулся в 1947-м – после Победы еще два года служил в Германии. Когда он появился на пороге родного дома, 23-летний, здоровый, высокий, красивый, сильный, с медалями – «За взятие Берлина», «За отвагу», с вещмешком за плечами и с чемоданом в руке, мама потеряла сознание и рухнула на пол. Привели в чувство. Она не могла поверить, что видит сына живым.

Брат работал машинистом электровоза на горе Магнитной. Скончался в 2003 году, немного не дожив до 80-летия. «Рубашку» его вдова Зоя, которой исполнилось 93, хранит, вместе с медалями мужа, как реликвию.

* * *

В Магнитогорске отлично работала комсомольская домна № 6, я не мог удержаться от того, чтобы посвятить стихи комсомольцам военного времени и Дню Победы.