Вспоминает один из участников поездки, тогда аспирант кафедры архитектуры ЧПИ, а ныне профессор Архитектурно-строительного института ЮУрГУ Валентин Данилович Оленьков.
– Хорошо известно, что СССР много помогал дружественным государствам, выбравшим социалистический путь развития, причём в самых разных сферах, в том числе образования, медицины, строительства, – рассказывает бывший стройотрядовец. – Помощь Советского Союза, зачастую безвозмездную, получали страны Восточной Европы, Азии, Африки, Латинской Америки. Так укреплялись дружественные связи между нашей страной и другими государствами – но, к сожалению, с распадом СССР многие из этих связей оборвались, государства, строившие социализм, попали в зону влияния США, что не привело ни к чему хорошему, а скорее, наоборот, к росту напряжённости в мире.
У нас на кафедре хранится альбом «Стал ближе Мозамбик», где собраны документальные фотографии, сделанные в ходе поездки в эту африканскую республику студенческого стройотряда ЧПИ. Командиром отряда был Борис Фёдорович Мошканов – заместитель главного инженера Центрального штаба студенческих строительных отрядов (Москва), мастером – Генрих Пекарский, очень опытный мастер производственного обучения из одного из челябинских техникумов. А я был комиссаром. Кроме нас в отряде 25 бойцов, а ещё врач, два переводчика, представитель Комитета молодёжных организаций СССР.
Комсомол много и плодотворно занимался работой со стройотрядами. Как я уже говорил, в те годы СССР оказывал большую помощь странам народной демократии. Но, насколько мне известно, в ту пору лишь три советских студенческих стройотряда выезжали работать за рубеж: отряд МГУ – в Народную Демократическую Республику Йемен, отряд из Томска – в Мозамбик, а спустя некоторое время – наш, Челябинского политехнического института – тоже в Мозамбик, но в другую провинцию, на другой объект. ЧПИ тогда высоко котировался, в нашем институте стройотрядовское движение было очень хорошо развито. Челябинский областной штаб студенческих строительных отрядов был на хорошем счету среди аналогичных по всему Советскому Союзу. Именно поэтому наш отряд и выбрали для поездки в Африку.
Деньги на неё выделили Челябинский обком КПСС, ЦК ВЛКСМ и ЧПИ. Готовились долго: проводились встречи отрядов, тщательно отбирали бойцов – учитывалось и состояние здоровья, поскольку это Африка, и моральный облик, на который в советское время обращали особое внимание, решая, кого можно, а кого нельзя выпустить за рубеж. Было ещё условие: брали только прошедших службу в армии и умевших обращаться с автоматом – на случай непредвиденных ситуаций. Причина проста: в те годы во многих государствах, в том числе в Африке, шла борьба между различными группировками – одни ратовали за социалистический путь развития и равнялись на СССР, а другие, выступавшие за капитализм, шли в фарватере США. Так что вооружённые конфликты вспыхивали то и дело по всему миру. Мозамбик был португальской колонией и получил независимость лишь после десятилетия борьбы, в 1975-м. А я до поступления в ЧПИ отслужил в армии – в том числе поэтому мне поручили формирование отряда.
Перед поездкой в Африку нам всем сделали обязательные прививки от разных болезней. Долгое время после возвращения на Родину мы ещё находились на особом медицинском контроле – и на медкартах было написано «Выезжал в Мозамбик». Никто, к счастью не заболел, за что отдельное спасибо врачу отряда Виктору Козлову, следившему там за здоровьем и наших бойцов, и присланных нам в помощь африканцев.
Специально для нашего отряда сшили парадную светлую форму: куртки с эмблемой студенческих стройотрядов ЧПИ – её, кстати, разработал я – и брюки. Для нас где-то по немыслимому блату достали кроссовки – тогда это был страшный дефицит. Проводы прошли торжественно, присутствовал сам ректор Виталий Васильевич Мельников. Из Челябинска мы уехали в Москву на фирменном поезде «Южный Урал», а уж оттуда на самолёте – в столицу Мозамбика. Кстати, всем, кто перелетал экватор впервые, от Аэрофлота – в то время единственной авиакомпании в СССР и крупнейшей в мире – выдали сертификаты, удостоверяющие, что мы пересекли этот пояс Земли.
Прилетели мы в столицу Мозамбика – Мапуту. О нашем приезде сообщила местная газета Noticias, то есть «Новости». А уж из столицы нас автобусами повезли в административный центр провинции Газа, город Шаи-Шаи. Сначала поселили в гостинице. Жить комфортно: все удобства, мебель из красного дерева, зеркала во всю стену, ковры. В ресторане белые накрахмаленные скатерти. Но само питание… Каждый день картошка фри, тонкий и жёсткий, как подошва, бифштекс с кислой приправой и бутылочка ледяной колы – прямо из холодильника. Наши животы к такой пище не привыкли. Попросили сварить нам суп. Сварили, называется: практически одна вода, в которой плавают две маленьких картошки. Мы поняли, что так долго не протянем – и съехали из гостиницы поближе к стройке. Перебрались в пустовавшее в то время здание школы – и в нём поселились. Там готовили наши повара, из тех припасов, что привезли с собой. Питались мы кашей – гречневой, рисовой, пшённой, – вермишелью, макаронами, а ещё тушёнкой и сгущёнкой. Хоть это и Африка, местные экзотические фрукты почти не ели – за ними нужно было специально ездить на рынок. Изредка привозили с базара лук, помидоры, бананы, кокосы. Кстати, хотя пальмы там росли повсюду, срывать кокосы всем было запрещено: деревья – собственность муниципалитета. К тому же рвать где-либо фрукты было рискованно – заразных болезней там полно. Помню, едем на рынок – а вдоль дорог идут мозамбикские женщины: на головах всякие корзины, тюки, в руках – ещё какая-нибудь ноша, да ещё дети за подол держатся. Бедность удручающая…
За наше размещение от принимающей стороны отвечал комрадо Эдуардо – так мы его звали. Кровати, матрасы, подушки, одеяла – а когда у нас лето, там зима, и ночи прохладные, градусов 15 тепла, – постельное бельё и всё необходимое для жизни нам дали. А спецовку, обувь, все инструменты – лопаты, ножовки, молотки, и даже гвозди – привезли из СССР. Мы освоились – и приступили к работе.
В ту пору существовал международный проект по осушению долины реки Лимпопо – той самой, про которую, наверное, все с детства помнят из сказки про доброго доктора Айболита. В нём участвовали СССР, ГДР, Италия... Проект был очень важен: местность там сильно заболочена, а в сезон дождей река разливается, – тогда бурно плодится муха цеце, разносчик смертельно опасной для людей и животных сонной болезни. Чтобы сделать эту территорию пригодной для выращивания сахарного тростника и кукурузы, нужны были каналы и гидротехнические сооружения.
Нашему отряду поручили строить лабораторию для специалистов по гидрологии из ГДР. На её закладку приезжал тамошний губернатор провинции.
Пусть здание лаборатории и небольшое, но работать тяжело: климат непривычный – жарко и влажно, а механизация труда минимальная, техники крайне мало. Чтобы возвести фундамент, нужно было вручную вырыть траншею для ленточного фундамента. Но выяснилось, что на глубине всего-то тридцати сантиметров в грунте вода. Что делать? Предложил залить железобетонную плиту, а уже на ней возвести лёгкое здание. Так и решили поступить. Выровняли площадку, установили опалубку – её, кстати, изготовили сами, из красного дерева, другого там попросту не было. Дальше нужно залить плиту, а затем уже возводить стены. Где взять стройматериалы? Для кладки стен изготавливали стандартные шлакоблоки 20 х 20 х 40 сантиметров. Для этого песок в кучах посыпали цементом, сбрызгивали водой, перемешивали, затем лопатами выкладывали эту смесь в формы, сбитые из досок, утрамбовывали, форму снимали и на два-три дня оставляли блок набирать прочность. Изготовлением этих блоков занимались местные жители, которых прислало нам в помощь тамошнее руководство. Цемент, кстати, завозили из ЮАР.
Самой тяжёлой работой было изготовление бетонной смеси и заливка её в опалубку плиты. Это делал наш отряд. Через несколько дней после заливки плиты приступили к кладке стен. Шлакоблоки тоже надо носить и укладывать. Стена растёт – нужны подмости. Сделали и их. Так за день натаскаешься и наломаешься, что потом долго в себя прийти не можешь. Глубоко заблуждались и заблуждаются те, кто считал или считает эту поездку лёгкой прогулкой.
Мобилизовать местных на стройку было непросто. Ведь мозамбикские поселения не похожи на русские деревни, где издревле жили общиной и всем миром решали сложные вопросы. Мозамбикцы живут обособленно, у каждого отдельная тростниковая хижина, при ней небогатое подсобное хозяйство, всё это обнесено забором, то есть что-то вроде хутора. Хозяйства очень бедные, утварь, весь домашний скарб – самые примитивные, в хижинах, разумеется, никаких удобств. Из живности у каждого хозяина – куры да два-три поросёнка. На маленьких участках возле хижин росли бананы, кукуруза и прочее. Когда тамошние власти, следуя за Советским Союзом, пробовали организовать колхозы, ничего у них не вышло: надо же было всё продумать – электрификацию, водоснабжение, водоотведение, подвоз продовольствия и так далее. А просто согнать людей в одно место – беда: из-за антисанитарии вспыхивают эпидемии. Так что одним рывком социализм построить не удалось. Но всё же СССР помогал как мог. Кстати, в описываемое время, хотя Мозамбик уже обрёл независимость, были ещё целы следы португальского господства: роскошные особняки с шикарной обстановкой – зеркалами в резных рамах, изысканной мебелью. Что интересно – африканцы эти дома не трогали, хотя никакой охраны не было: действовал строжайший запрет причинять вред имуществу белых колонизаторов. А местное население сплошь бедняки, у многих даже обуви не было – так что мы, когда уезжали, подарили им свои ботинки и спецодежду. Уж как они нам были благодарны!
Но это было потом. А тогда местные, похоже, не совсем поняли, зачем они здесь понадобились. Но им как-то всё разъяснили – и они включились в работу. Местные жители обычно работали с утра и до одиннадцати, потом из-за жары делали перерыв часов до четырёх, а в шесть вечера там уже на улице темно. Мы же работали до полудня, потом ехали на обед, возвращались – и трудились до вечера. А утром, в 6:30, подъём.
Помню, как после завтрака и физзарядки проводили линейки. Идеологическая работа у нас тоже была на должном уровне выстроена, как полагается. Выпускали стенгазету на русском и португальском. Фотографировали всё, проявляли плёнки (тогда цифровых аппаратов в помине не было), распечатывали фотографии. Вот местные-то удивлялись: их до этого никогда не снимали! Лучшим работникам из числа местных мы вручали значки с портретом В.И. Ленина: Мозамбик встал на социалистический путь развития. Значки им тоже были в диковинку. Для нас устраивались встречи с тамошней передовой молодёжью. Организацией их занимались представитель Комитета молодёжных организаций СССР Валерий Бухаров и командир отряда Борис Мошканов. Устраивали концерты. Помню, мы пели для мозамбикцев «Мой адрес Советский Союз» и другие песни. Они для нас позднее тоже устроили концерт – пели на местных языках, танцевали на сцене и дали театрализованное представление «Борьба за независимость».
До берега океана там, где мы жили, рукой подать – так что мы и отдыхать успевали. Изредка на пляже играли с местными – а спортсмены они отличные! – в футбол, волейбол – у нас и мячи, и сетка были. Этот спортинвентарь и даже гитары тоже подарили африканцам, трудившимся с нами на стройке.
Запомнилась синяя-синяя вода в Индийском океане, выступавшие из неё метрах в пятидесяти от берега коралловые рифы – и белейший, словно сахар, песок…
Лабораторию мы подвели под крышу: выстроили стены и внутренние перегородки с дверными и оконными проёмами. Но тут дело застопорилось: не было нужных стройматериалов – кровельных панелей, которые должна была поставить ЮАР, видимо, накладка произошла из-за финансовых трудностей. А нам пора было уезжать. Часть отряда вернулась, а часть достраивала крышу.
Хотя МИД СССР выплатил отряду командировочные, оплата за работу на стройке не была предусмотрена изначально. Но ехали не за длинным рублём, а за романтикой. Кстати, перед отъездом купили на рынке местной экзотики – масок и деревянных резных фигурок.
Столицу – Мапуту – почти не видели, только когда прилетели и когда улетали обратно в Советский Союз. Запомнились небоскрёбы, выстроенные ещё португальцами – этажей по тридцать и более. Специально на экскурсию съездить не удалось – работали много и тяжело. Вечером вернёшься после трудового дня, умылся, поужинал, душ принял – и спать. Но вот на одну фабрику нас на экскурсию свозили – где сортируют и пакуют орехи кешью. Это у них одна из главных статей экспорта. Работали там, в основном, женщины. Что интересно, на месте есть эти орешки работницам фабрики можно было сколько угодно, но за ворота выносить – ни в коем случае. За это сразу могли уволить, что означало фактически голодную смерть для них и их семей. Нам показали даже «доску позора» с фотографиями тех, кто пытался эти орешки украсть. А жили там все бедно, впроголодь, при этом в семьях редко бывало меньше трёх детей. Но сохранилось и приятное воспоминание о посещении фабрики: у них там был свой коллектив художественной самодеятельности – и специально для нас спели песни на местном языке.
В целом поездка оставила позитивные впечатления и запомнилась на всю жизнь.
Позднее были поездки со стройотрядом на Сахалин и Кунашир – но они заслуживают отдельного рассказа…