Праздник кино «не для всех» открылся пресс-конференцией нескольких актёров и режиссёров, которые приехали представить артхаусное кино зрителю. Эта встреча запомнилась ярой дискуссией вокруг фильма «Левиафан», отказом Андрея Звягинцева впредь «выходить к публике», призывами возродить украинское кино и визитом экс-главы Челябинска Вячеслава Тарасова.

Артхаусное кино последнее время всё больше привлекает уставшего от развлекательного досуга зрителя. Искусство не на заказ, ремесло без заискивания перед массой – поклонники артхауса считают это редкостью в современном российском кинематографе. Фильмы, не существующие без ответной зрительской мысли, собирают полные залы в камерных «артхаусных» кинотеатрах. Интерес к такому искусству подтвердила пресс-конференция в честь открытия фестиваля. Толпы, теснящиеся в проходах в зал, журналисты с камерами, полукругом обступившие гостей фестиваля, десятки людей тянут руки, желая задать вопрос, высказаться или поблагодарить актеров и режиссеров, – арт…хаосный день открытия фестиваля положил подходящее начало прокату фильмов, своеобразие которых нередко граничит с загадочностью.

– И на полу люди сидят, и стоят вокруг. Это прекрасно! Значит, наконец-то мы сделали выбор в пользу желания что-то в этой жизни менять. Развлекаться можно, но как не задумываться и о том, что ждёт завтра? Что мы дадим детям? В какой мир их впустим? И если изменения возможны, то этот фестиваль может сыграть в них особую роль. Если из зала кинотеатра хотя бы один человек выйдет с изменённым сознанием, с мыслью: «Господи, а как же я живу?» или «А как я теперь вообще дальше жить буду?» – значит, мы не зря проживаем жизнь, не зря сюда пришли, не зря сидим в проходах и на ступеньках, – отметила заслуженная артистка России Любовь Руденко, которая привезла на фестиваль фильм «Дурак».

Кроме неё гостями пресс-конференции стали режиссеры Андрей Звягинцев («Левиафан») и Нигина Сайфулаева (представляет свою первую полнометражную работу «Как меня зовут»), а также народная артистка России и Украины Лариса Кадочникова, приехавшая из Киева.

– В Киеве мне сказали: «Ты едешь в холод. Там тракторный завод». Но я рада, что я здесь. Кино в России не умерло. К сожалению, в Киеве оно умирает. В прочем, сейчас вообще времена не лучшие для кино, но видя такое количество людей здесь, надеюсь, что и на Украине всё-таки возродится то прекрасное киноискусство, которое приносило ей славу во всем мире, – поделилась со зрителями Лариса Валентиновна.

С первой же пары вопросов стало понятно, что основной интерес вызывает автор фильма «Левиафан». История о «маленьком человеке», не способном справиться с произволом чиновничества, особенно остро уколола язвы российского общества, стала для него лакмусовой бумажкой и заставила высказаться всех – даже экс-мэра Вячеслава Тарасова: на пресс-конференции он предложил выдавать чиновникам бесплатные билеты на «Левиафана». Что до челябинского зрителя в целом, то слова «вопрос к Андрею Петровичу…», «Андрей Петрович…», «Хочу сказать Андрею Петровичу…» звучали то и дело, вновь и вновь привлекая внимание к номинанту на «Оскар».

– Первое, что я сказала, когда мы сюда приехали: «Ну всё, девочки, тут будет Андрей Петрович – мы приехали отдыхать. Так что, Андрей Петрович, уж давайте, – с иронией отнеслась к предсказуемому ажиотажу Любовь Руденко.

– Андрей Петрович, когда впервые появилась мечта стать режиссёром?

– Я актёр по образованию и с детства мечтал о сцене, но режиссёром никогда не думал быть, оба моих образования – актёрские. Я поступил в Новосибирское театральное училище, когда мне было 16 лет: сбежал из школы. Параллельно с первым курсом ходил в вечернюю школу – заканчивал среднее образование. Потом уехал учиться в ГИТИС – тоже на актера. В целом, очень странно, что я здесь сижу в качестве режиссёра.

– Как пришла мысль о создании именно фильма… противоречивого фильма про российскую действительность? Откуда она пришла? Заметили или увидели что-то?

– Спасибо за подсказку. Увидел, да. Долго живу здесь, много чего повидал. Если бы фильм вышел не сейчас, а года два назад, а вместо церкви на месте снесённого дома построили бы стриптиз-бар, был бы фильм «Левиафан» настолько популярен?

(В фильме главного героя выжили из собственного дома, на месте которого построили церковь. – Прим. авт.)

Вообще, такие сослагательные наклонения не приветствую. Понимаете, тогда фильм бы был другим. Тем не менее, что касается времени… Замысел родился в 2008 году – как я уже сказал, из наблюдений за жизнью здесь. Картина просто сейчас пришлась на такое время, которое, конечно, тоже влияет на восприятие. Аудитория и страна в целом слишком политизированы. Мягко говоря. И квасные патриоты, которые сейчас просто в угаре, воспринимают картину очень болезненно. Возможно, не будь этого контекста, был бы другой фон.

– Можно ли считать, что вы хотели сказать, что церковь – не сообщество людей, а государственный инструмент?

– Разумеется, так нельзя сказать. Церковь – это все, кто составляет её тело, кто ходит в церковь. Но это не иерархия. Идея «Левиафана» именно антиклерикальная, критикующая соединение церкви, власти и бизнеса. И критиковать это явление не просто можно – необходимо.

– Для вас Левиафан – это гоббсовский символ государства или библейское чудовище? Или вы вкладываете какой-то особый смысл в название?

– Началось всё с истории, случившейся в 2004 году в Америке. Мервин Химайер, несчастный человек, который восстал против системы: сел на трактор и снёс около десяти административных зданий в штате Колорадо. Но яблоко упало на голову Ньютону в Великобритании, а породило идею, которая перевернула мир. Я понял, что такое могло случиться где угодно – и представил, как подобная история разворачивалась бы здесь. Потом появилась мысль о том, что протосюжетом может являться история несчастного Иова (Левиафан – морское чудовище, упоминаемое в Ветхом Завете. – Прим. авт.), есть параллели, так появилась почва… Потом встретился с друзьями, меня спросили: «Чем ты занимаешься?». Ответил: «Фильмом, который будет называться “Левиафан”». Они: «Гоббса?». И тут я понял, что название должно быть только таким. Гоббс говорил о слиянии государства и церкви, но с позитивным акцентом: считал, что это единственный выход из положения войны всех со всеми – собраться и отказаться от всех своих свобод. В этом смысле сюжет фильма дискутирует с философским трудом Гоббса.

– Гёте написал «Страдания юного Вертера» – после публикации по Европе прокатилась волна самоубийств. У меня есть дочь, не чрезмерно впечатлительная – но после просмотра вашего фильма она до трёх часов не спала, потому что ощутила всю беспомощность маленького человека. Вы вообще чувствуете ответственность за реакцию зрителя? У людей могут опуститься руки, они могут разувериться в счастье…

– Если режиссёр создаёт что-либо для того, чтобы просто поднять настроение зрителю – это ложь. В свое оправдание, хотя я в нём, кажется, не нуждаюсь, могу сказать, что в Российской Федерации ежегодно снимается более ста фильмов. Пожалуйста, выбирайте, смотрите: достаточно много того, в чём нуждается зритель, приходящий в зал за инъекцией хорошего настроения. Я делаю фильмы для людей, которые не боятся видеть свою жизнь такой, какая она есть.

– Мы рады вас видеть в Челябинске. Думаю, вы тоже рады посетить наш город. Вы видите нас здесь. Это и есть Челябинск, это и есть русская провинция. Насколько это соответствует тому образу России, который вы моделируете в своём поучительном обращении к нам?

– Даже не знаю, как вам ответить. Это мой первый визит к аудитории. К российской. И наверное, последний. Потому что, вы знаете, я не справляюсь с негативом, который сейчас присутствует в Сети: все эти обвинения в чём-то антироссийском, антиправославном. Ответить на ваш вопрос совершенно невозможно. Потому что если другой не видит то, что вижу я, то разговаривать об этом бессмысленно. Если вы скажете мне, что людей, которые изображены в моём фильме, просто не существует, – я просто не буду слушать. Стану утверждать, что вы не видите свою страну. Вот и всё. Каждое слово в фильме – правда, каждое – выстрадано. Это не может быть ложью или заказом. Это моя жизнь, понимаете?

– Как готовитесь к Оскару? С кем планируете пообщаться из режиссёров, актёров, которые придут на церемонию?

– Как можно подготовиться? Не знаю. Костюм? Там, конечно, нужен смокинг – это обязательное условие. Относительно знакомства… Ну, там будут все. Ну просто все! От Шарлиз Терон до Джонни Деппа. Роберт де Ниро. У меня однажды была такая встреча: рядом со мной на одной из церемоний остановился Аль Пачино. Была толчея, он застрял. Буквально в пяти сантиметрах от меня, держа за руку свою дочь, стоял несколько мгновений. И я тогда понял, что что-то хочу ему сказать – но вдруг забыл, что именно. Поток рассосался, он ушёл. А хотел я сказать ему, что именно благодаря его невероятному таланту изменилась моя жизнь. В 1982 году увидел его первый фильм и, будучи актёром, не понял, как он это делает. Насколько он органичен, как он может жить… вот так! И вот тогда я замыслил побег туда, где можно этому научиться. В Москву.

Так пресс-конференция гостей фестиваля «Полный Артхаус» превратилась в брифинг на тему картины «Левиафан», но резонанс одной картины, которую можно отнести к авторскому кино, – скорее, исключение. Как правило, фильмы на серьёзную тему обделены вниманием публики: на них в Челябинске обычно не продается и двух сотен билетов. Почему артхаус не доходит до широкого зрителя? Этот вечный для таких мероприятий вопрос был задан всем гостям фестиваля.

Режиссёр «Как тебя зовут» Нигина Сайфулаева:

– На самом деле вопрос, с одной стороны, к продюсеру, с другой – к самому обществу. Потому что именно у общества нет запроса. Желание развлечься гораздо естественнее и сильнее, чем желание задуматься. Может быть, это вопрос жанра – на комедию, драму больший спрос. Может быть, государство должно курировать «сложные» фильмы, с поддержкой они лучше доходили бы до зрителя.

Исполнительница роли в фильме «Дурак» Любовь Руденко:

– Такие фильмы, как «Левиафан» и «Дурак», просто кричат: «Остановитесь! Что вы делаете?». Потому что каждый день мы делаем выбор. Даже – какой фильм посмотреть. Можно включить развлекательный сериал, отвлечься от проблем, посмеяться, поулыбаться, получить хорошее настроение и заряд бодрости на весь день. А можно пойти на фильм, который говорит с экрана: «Да, это мы, это наша жизнь, и вся эта ситуация – наших рук дело». Так, значит, в наших силах что-то изменить! И давайте уже что-нибудь изменим!

Киновед, организатор фестиваля Вячеслав Шмыров:

– Мы живём во времена смысловых подмен. Вот честно скажу: то кино, которое мы привезли, к артхаусу имеет небольшое отношение. В условиях того проката, где на человеческом языке обсуждаются человеческие проблемы, оно является самым «нормальным» кино. Нет тут никакой сложности, всё внятно и понятно. Но планка развлечений так низка, что любое кино на серьёзную тему отталкивает публику. Сейчас наша задача – приблизить фестивальное кино к зрителю.