– Татьяна Геннадьевна, как вы решили быть актрисой? Вас не пытались отговорить? Ведь многие не считают творческие профессии серьёзными.

– Вот так взяла и решила. С детства была к этому склонна. Конечно же, отговаривали, помню, как директор школы мне сказал: «Куда ты собралась?!». Замечательный был человек, я как раз оканчивала математический класс 91-й школы на ЧМЗ. Он переживал за меня, боялся, что сломаю себе судьбу. А мама не отговаривала, она просто хотела видеть меня инженером – хоть и заразила меня театром.

– Вы посвятили жизнь нашему театру. Мечтали работать именно в Челябинске?

– Конечно же, нет! У меня всегда было внутри чувство, что если позовут, пойду за режиссером хоть на край света. Как у любой начинающей актрисы, были амбиции, желание покорить столицу. Но если быть честной, то я ничего для этого не делала. С возрастом понимаешь, что счастливым можешь быть и здесь, дома. Главное – это равновесие, которое необходимо нам. Сейчас я понимаю, что сердце отдано только ему, нашему челябинскому театру.

– Много ли значат амбиции в вашей профессии?

– Думаю, что много. У нас такая профессия, в которой скромность ни к чему не приведет. Я никогда не клянчила роли, но иногда думаю: наверное, зря, сыграла бы гораздо больше.

– Сейчас у вас только главные роли. Наверное, это и есть заветная мечта актёра?

– Возможно, но не для меня. Я никогда не считаю себя мастером. Просто сейчас всё по-другому, в молодости, как бы ни старался, не можешь прыгнуть выше головы, потому что не знаешь себя, от этого и мысли такие. А с возрастом становится легче, и ты не думаешь об этом, ты просто в себе уверен.

– Рады ли вы, что попали именно к Науму Орлову?

– Нам безумно повезло! Он любил нас, как родных детей, выращивал нас с особым трепетом и заботой, столько нам души своей подарил, а главное, открыл нам любовь к театру.

– А кто ещё особенно «зацепил»? Кто наставлял и поддерживал?

– Мой любимый педагог, Евгений Агуров. Особенная, уникальная личность. Он был невероятно умным человеком: знал латынь, французский, всю жизнь дружил с Раневской, они начинали в Бакинском театре. Кроме того, что учил профессии, он воспитал главное качество, наверное, не только артиста, но и человека – чувство собственного достоинства.

– Главный вопрос любого зрителя: как вы относитесь к обычному народу? Далеки от него?

– (Смеется) Нет. Ни в коем случае. Такой же человек, как и все. Может, иногда и бываю несносна, но это редкость.

– Нет ощущения, что в жизни вы тоже играете?

– Ненавижу притворство. Актер – это профессия, и она остается на площадке. А в жизни как без себя? Я живу так, как чувствую себя внутри.

– Как относитесь к тому, что вас узнают на улице?

– Весьма спокойно, но это сейчас, а раньше было как-то неуютно. Помню историю с советских времен, когда всё было по талонам. Стою я в магазине, сахар покупать собралась. Вдруг женщина очень громко начинает рассказывать детям: «Смотрите, это очень известная актриса!». Я убежала: мне стало не по себе и даже стыдно. Это сейчас мода на публичность, но я ее не понимаю… очарование уходит.