Выпускник факультета «Двигатели, приборы, автоматы» 1964 года Сергей Константинович Борисов после окончания вуза получил распределение в Миасс, в КБ Машиностроения, позже работал в Челябинском теплотехническом институте, был научным сотрудником в ЧПИ. На этом короткая биография инженера обрывается – и начинается биография поэта: Сергей Борисов – методист Областного центра народного творчества, корреспондент газет «Комсомолец» и «Вечерний Челябинск», профессор Челябинского института культуры, член Союза писателей СССР, автор множества поэтических книг, переводчик, сценарист…

Как же так, «откуда у хлопца испанская грусть»?

Вот что рассказывал он сам: «Поэзия – таинство, которое невозможно объяснить рациональными средствами. Это до поры до времени дремало, а потом неожиданно проснулось на лекции по физике, на втором курсе в ЧПИ. Я был молод, влюблялся в наших девушек-студенток. То ли лекция была скучная, то ли что. Внезапно такие строчки:

Не смотри печально. Я не верю.

Ни тебе, ни юности твоей.

Не проснуться чувственному зверю

От твоих изломанных бровей».

Наверное, у каждого поэта есть строки, с которых начинается отсчет нового времени. Иногда они сохраняются в веках – помните «Моим стихам, написанным так рано…» у Марины Цветаевой? Иногда тускнеют на фоне новых и лучших произведений. В отношении Сергея Борисова можно смело сказать, что точка отсчета его творчества известна: лекция по физике, 1961 год.

А потом образовалась газета «Баня», за ней – студенческий театр эстрадных миниатюр ЧПИ, и Сергей Борисов стал всё глубже погружаться в творчество. Вместе с Алексеем Бершадским они писали миниатюры для театра, во время воинских сборов после четвертого курса Сергей сочинил «Марш фронтовых подруг», который курсанты пели по дороге в столовую и обратно…

Приведем воспоминания институтского друга Сергея Борисова, Валерия Ваганова: «В наше время не было слова «тусовка», не было дискотек, которые сейчас очень распространены. У молодежи не было приемчиков по формированию своего имиджа. Всё было проще, может быть, честнее. Темные стороны, конечно, были, но всё проходит, остается только светлое, радостное и веселое. С Сергеем Борисовым мы встретились буквально на поточной лекции, я заметил, что он что-то почеркивает в блокноте. Потом познакомились ближе. Оказалось, что он очень ловко рифмует строчки, у него неожиданные рифмы, неожиданные ассоциации. Мы быстро подружились. Он произвел на меня впечатление своей неординарностью. Был очень скромен, немножко углублен в себя. Иногда его прорывало, и он мог совершенно неожиданным экспромтом всех нас привести в легкий трепет. Пишущих стихи и чувствующих было очень мало среди нас, технарей. Это был факультет ДПА, специальность «Летательные аппараты», все были углублены в железки, но эта углубленность не исключала его большой уверенности в себе как профессионале. Оказалось, у него лирический подход, он тонко чувствует природу, душу человека. И это не формальные определения, а именно настоящее. Может быть, просто других слов нет или трудно их подобрать. Он очень остро воспринимал и воспринимает всё по сей день. Это самая главная его черта. Его лирический настрой, его профессионализм не изменился за эти сорок с лишним лет:

Не плачь, душа моя, не плачь,

В предсмертной буйствуя забаве.

Уж никакой счастливый врач

Тебя от боли не избавит.

Едва ли кто-нибудь поймет,

Как в этой чаше ласк и пыток

Целебный яд, тлетворный мед

В один замешаны напиток.

Эти строчки неотделимы от образа жизни, характера Сергея Константиновича. Он всегда несколько сторонился наших «железных» восторгов по поводу какой-то конструкции или технологии. Он отделял себя и в этом отделении тоже был неповторим. Неожиданно какой-то экзамен по деталям машин он сдавал лучше всех, по крайней мере, в нашей группе. И эти его переходы для меня до сих пор труднообъяснимы.

Второй его этап и творчества, и жизни, и успехов – это студенческий театр «Манекен». Здесь он нашел себя в другом жанре – легкого скетча, стихотворных строчек для песенок, которые с очень большим удовольствием воспринимали и артисты – конечно, все непрофессиональные, и зрители: почти полный зал на 900 человек. Здесь он проявился как сценарист, как шоумен, но это была просто очень хорошая компания способных молодых людей. Им хотелось, первое, выразить себя, второе – заразить зал, который слушал. И они очень отвечали и жанру, и времени, и своему настроению, мировосприятию.

Те капустники, скетчи, легкие короткие репризы из студенческой жизни, которые очень легко воспринимались, и создали первый успех. Это были награды на различных студенческих фестивалях, был юмор, были КВН. Всё это его захватило».

Но это всё было устное творчество. Первая публикация поэта Сергея Борисова состоялась в 1964 году в газете «Политехнические кадры».

Птицы

Над золотом зажженными лесами,

Над тихим звоном мерзнущих болот

Они кричат чужими голосами

И в даль струят свой грустный хоровод.

Куда вы, птицы? Чем ваш путь отмечен?

Земля, ты их усталостью не тронь,

Когда кладет туманами на плечи

Колдунья-осень мокрую ладонь.

Пусть стынут дни, всё ближе, всё больнее,

Я без тоски ваш трепет провожу

И буду знать: леса зазеленеют,

Вы вновь в пути к родному рубежу.

И я шепну в краю весны и грома,

Встречая мир взволнованностью дел:

Плывите синью так же невесомо,

Как покидали родины предел...

Спустя много лет, в 1980 году Сергей Борисов выпустит свой первый сборник «Свет вечерний», который открывается стихотворением:

* * *

Друг мой единственный, слово живое,

нас, неприкаянных, стало быть – двое.

Злато в руках или медный пятак –

мы друг без друга не можем никак.

Это не глупо и это не странно...

Бродим ли вместе тропою тумана,

Областью малой, страною большой,

Плохо ли нам или нам хорошо –

Это не блажь, не каприз, не причуда.

Просто, дружище, мы родом оттуда,

где, молодыми громами дыша,

так и взросли мы: я – плоть, ты – душа.

Так страна потеряла инженера Сергея Константиновича Борисова и обрела Большого поэта Сергея Борисова.

В материале использованы фрагменты передач Сергея Равчеева на радио «Восточный экспресс»

Поэты и филологи – о поэтическом творчестве Сергея Борисова

Владимир Леонович

«На отвалах шлака выросла роза», – говорил я друзьям о Борисове, услышав более десяти лет назад в Челябинске его чтение. Уральская поэзия, если таковая и существует, стала богаче с приходом Сергея Борисова.

Это одинокий рыцарь-классик в благородной, порою ветхой, своей броне, озабоченный чистотой Поэзии.

Немногие сейчас, разве что Белла Ахмадулина, так красиво пишут, так явно и воинственно возвышая предмет.

Я приветствую стихи Борисова, где скорбное чувство имеет глубокий народный исток и потому естественно и животворно. В мелодике Борисова, попади оно в сильное положение, слово «скорбная», например, может иметь пять или шесть слогов – вместо школьных трех. Так пел Шаляпин, так дерзил Высоцкий.

Валерий Бурмако

Сергея Борисова вскормила русская литература (вершина человеческого духа), а темы дала наша современная жизнь, повернувшаяся спиной к Труду и Таланту, – вот почему его поэзия получила драматический и даже трагический настрой.

Мастера художественного слова, двести лет читающие стихи Пушкина, познакомьтесь с суровым летописцем нашего времени!

Поэзия Пушкина жизнерадостна, лермонтовская – драматична, Борисов воспринимает мир как трагедию. Но как Чехова нельзя назвать певцом сумерек, так и Борисова – певцом смерти. Тоска даже не об идеальной, а просто о нормальной жизни водит пером Сергея Борисова.

Имя челябинского поэта Сергея Борисова известно узкому кругу ценителей поэзии, а между тем он достоин места в звездной сборной российских поэтов всех времен.

В произведениях Борисова видна ювелирная работа со словом: его стихи стоят у той идеальной грани, где каждое слово отбирается как единственно возможное, где слово в тексте намного увеличивает объем содержания по сравнению со словом взятым изолированно…

…Имя Сергея Борисова будет поставлено в ряд имен выдающихся русских поэтов, когда при свете дня исчезнут ведьмы, черти и вурдалаки с шабаша «искусства», которое мобилизовано и призвано манипулировать сознанием молодого поколения. Скорбным летописцем российской жизни конца XX – начала XXI века назовет поэта очнувшееся от эстетического удушья общество.

По трем мотивам я определяю высокое место Сергея Борисова в русской поэзии: он, как прозорливый ученый, открывает суть вещей, как художник превращает открытие в высокохудожественные образы; как мастер языка демонстрирует ювелирное владение словом.

Венцом этого мастерства стали афористические четверостишия. Сергей Борисов индивидуален. Его поэзия так же узнаваема, как поэзия Фёдора Тютчева, Николая Некрасова, Марины Цветаевой, Александра Твардовского…

Ирина Аргутина

12 августа 2013 года большой поэт Сергей Константинович Борисов ушёл из жизни.

Он долго уходил. В его стихах тени смерти, ноты прощания, трагизм, отрешенность от земного появились много лет назад. Иногда казалось: это его оболочка завершает здесь какие-то нехитрые земные дела, пока он путешествует со своим Вергилием. «Сергей Константинович, у Вас есть немного времени?» – спрашивала я его, звоня или встречая, когда нужно было о чем-то поговорить. «Ирочка, у нас в запасе вечность», – неизменно отвечал он.

Борисов несовременен? Пожалуй, он вне времени. Или, возможно, над ним? «Небо времени» – так называлась девятая книга поэта. В свинцовой облачной плоти сгущаются его стихи, с этих высот он разговаривает с миром, с творцом, с имеющими уши (души?) и услышавшими.

Нет, он не выпал ни из времени, ни из пространства: Сергей Борисов знает, куда и откуда дует ветер, но не будет ни лететь, ни плыть, влекомый мейнстримом. Ветряные мельницы господа бога мелют медленно, но размалывают всё до конца.

* * *

«Мне кажется, само человечество, быть может, потеряло ту тайну мира, которая раньше была. Тогда искусство пыталось объяснить ее, поднять таинственную завесу. Сейчас это ушло. А ведь поэзия – это мировая тайнопись. А раз ушла эта тайна, следовательно, уходит и поэзия. Мы становимся беднее. Но я верю, что история циклична и поэзия вновь будет востребована, на наше счастье», – эти пророческие слова, наверное, можно назвать поэтическим завещанием Сергея Борисова.