На 102-м году жизни скончался старейший преподаватель ЮУрГУ Евгений Иванович Телешев. Он был человеком по-настоящему уникальным. Прошёл две войны – Советско-Финскую и Великую Отечественную, уже в мирное время служил под началом двух прославленных полководцев – Рокоссовского и Жукова, воспитал не одно поколение офицеров. Полковник танковых войск в отставке. Награждён двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны I степени, многими медалями.
Родился фронтовик 22 февраля 1914 года в белорусском местечке Улла, что в Витебской области. В армию призван в 1936-м. Служил рядовым в пригороде Ленинграда – Стрельне. В 1938 году откомандирован в военно-политическое училище. В ноябре 1939-го направлен политруком танковой роты на Финский фронт. С первого дня Великой Отечественной воевал в действующей армии. В 1943 году, когда отменили звания комиссаров, направлен проходить ускоренный курс обучения в Академию бронетанковых войск, которую окончил в декабре 1945-го.
Участвовал в Параде Победы 24 июня 1945 года. После окончания Академии продолжал службу. С 1955-го преподавал в Челябинском политехническом институте на военной кафедре (ныне факультет военного обучения), многое сделал для её развития. Евгений Иванович Телешев был примером не только для студентов – слушателей кафедры, но и для преподавательского состава. Уже после выхода на пенсию много сил отдал патриотическому воспитанию молодого поколения, увековечиванию памяти о Великой Отечественной войне.
27 августа проводить ветерана в последний путь пришли родные, друзья, коллеги. Церемония прощания прошла весьма достойно. Было много цветов и несколько венков, в том числе один – с георгиевскими лентами – от факультета военного обучения. Самые главные и самые лучшие слова о ветеране, защитнике Отечества, преподавателе, прекрасном семьянине и просто хорошем человеке сказали хранители традиций университета: участник миротворческой операции в вооружённом конфликте между Абхазией и Грузией, полковник в отставке Юрий Фёдорович Мешков и председатель Совета ветеранов вуза, блокадница Надежда Дмитриевна Кузьмина.
Из воспоминаний Евгения Ивановича Телешева
Так начиналась война
– Весной 1941 года танковую бригаду, где я служил, подняли по тревоге и по железной дороге перебросили из Выборга в Бердичев, на Украину. Я служил батальонным комиссаром (примерно соответствует званию майора). Никому точно не было известно, куда нас отправляют, пункт назначения узнали, только прибыв на место. Казарм в Бердичеве не было, мы стояли лагерем за городом. По команде прибыли опять в Бердичев, увидели колонны войск на марше, думали – начались учения. Однако получили приказ: «Выдвинуться к границе!». Ночью 22 июня прозвучал сигнал тревоги. Нам приказали готовить машины к маршу. Направились в город Ровно, что на Украине. Трудность была в том, что опытных механиков-водителей всех отправили в запас. На смену им пришли вчерашние шофёры и трактористы. А на вооружении нашей бригады стояли танки Т-26 – машины довольно капризные, которые нужно хорошо обслуживать и уметь водить. Поэтому за рычаги сели сами командиры. На марше потеряли несколько машин – в основном, из-за поломок, а двигались ночью, с выключенными фарами, ориентировались лишь на задний фонарь впереди идущего. До места назначения добралось лишь 60 танков. Встали в лесу. Но вражеские разведчики нас обнаружили – и утром начался артобстрел, фашисты подбили один танк.
Помню, в один из дней в начале войны командир нашей бригады полковник Семенников дал приказ готовиться к атаке. Но при этом заранее велел подготовить и позиции для обороны – танковые капониры, окопы – на случай неудачи. Атаковали на рассвете. Противник численно превосходил нас. Пришлось отойти, занять оборону – так простояли целый день. Ночью противник пустил разведку, но мы открыли огонь и уничтожили её.
Полковник Семенников отправился в расположение основных сил, чтобы узнать, как действовать дальше, отдав приказ: «Ждать кодового сигнала – 333», что означало «отойти». Сигнал по радио пришёл только утром. Значит, снова в дорогу. А грязь непролазная, автомашины – санитарные, с топливом, боеприпасами, продовольствием, полевые кухни – вязли намертво, приходилось тянуть их танками. Прибыли на станцию – названия сейчас не вспомню. Там расположились в полосе зелёных насаждений, что тянулась вдоль полотна железной дороги, примерно в километре-двух от посёлка. Где-то в три часа ночи услышали гул вражеских самолётов. Я предположил, что летят на Москву, но командир ответил, что это ещё неизвестно. И точно: позже фашистские стервятники разбомбили посёлок. Похоже, то ли кто-то из местных нас выдал, то ли немецкая разведка вызнала, что мы где-то поблизости, но где точно – высмотреть не смогли: нас не бомбили. Полковник Семенников во время воздушного налёта находился в деревне и был смертельно ранен. Но и мы ответили врагу: зенитная батарея бригады сбила тогда два или три немецких самолёта.
Воронеж – Сталинград
Связи со штабом армии не было две недели. Мы отступали к Воронежу. По дороге израсходовали все запасы топлива – что было в баках и что везли в цистернах на буксире. До Воронежа не дотянули примерно полтора десятка километров. Но нам повезло: я заприметил в овраге брошенную цистерну. Послал бойца проверить, что там. Оказалось, что она полна бензина! Вытащили её из оврага, заправили танки. Двинулись дальше. Увидели брошенный экипажем Т-34. Проверили: мотор исправен, танк на ходу, лишь выброшен затвор пушки. Посадили туда механика-водителя – и снова в путь, на Воронеж. На марше враг время от времени нас бомбил и обстреливал. Погиб командир первого батальона.
Мост через реку Воронеж оказался взорванным. Послали разведку – выяснилось, что ещё цел железнодорожный мост. По нему танки и перешли на тот берег, где уже заняли оборону наши войска. Начались долгие бои за Воронеж. Бригада участвовала в многочисленных атаках. Конечно, мы несли потери. Трудно передать ту горечь, которую испытываешь, когда погибают твои товарищи. От нашего батальона осталось пять танков. Командовал бывший начальник штаба батальона, Гашев.
Запомнился один случай. Нам приказали провести разведку боем в районе посёлка Чижовка – это в Воронеже. Ориентир – пятиэтажное здание школы. Сапёры заранее подготовили брод через реку: насыпали камни, чтобы глубина была не больше полуметра, иначе танки не пройдут. Мы переправились на пяти машинах – Т-34 и КВ. На другом берегу уже ждала наша пехота, засевшая в окопах. Начало светать. Враг обнаружил нас, начал обстреливать из пушек. Переправились. Нам обещали помощь авиации и артиллерии – но её не было. В танк комбата Гашева угодил снаряд, прямо в люк механика-водителя. Он погиб на месте, остальных, в том числе и Гашева, ранило – их под огнём вытащили из подбитой машины. Пехота залегла, спряталась под наши танки. В мой КВ угодило восемь снарядов, но ни один не пробил броню. Я взял командование на себя и принял решение продолжить атаку. Приказал двигаться вперёд, но не сворачивать, чтобы не задавить пехотинцев. До школы добрались, но пехота за нами не пошла. Один танк я отправил для связи, так как радиостанции были не на всех машинах. Его подбили на выходе из Чижовки. Мы стояли до вечера. Темнело. Стало понятно, что в темноте фашисты нас обложат минами и будет не выбраться. Поэтому решили отходить назад. По дороге встретили связного, передавшего приказ отходить, взяли его с собой. Мой танк шёл замыкающим. Отошли по тому же броду, на сей раз без потерь. Командующий отметил, что мы свою задачу выполнили.
Стояли в обороне долго. Прибыло пополнение – 16 танков из ремонта. На боевом дежурстве экипажи сменяли друг друга каждые десять суток. И тут приказ: готовиться к маршу. А у нас забрали все грузовики: они понадобились на другом участке фронта, мы-то в обороне. Нашли выход: сделали большие деревянные сани (крепили их металлическими скобами), погрузили всё необходимое, прицепили к танкам – и в путь. Шла Сталинградская битва. Мы стояли на фланге фронта в обороне. И вот нас отправили в наступление, на помощь войскам, остановившим продвижение фашистских полчищ. Но и нам был нанесён серьёзный урон – потеряли почти все танки, остальные передали для поддержки пехоты, а нас отправили на переформирование.
В 1943 году отменили звания комиссаров. Меня направили в Академию бронетанковых войск, проходить ускоренный курс обучения. Конечно, хотелось воевать и дальше – но приказ есть приказ.
Там проучился вплоть до выпуска в декабре 1945 года.
Парад Победы
Помню, как летом 1945-го нам приказали готовиться к Параду Победы. Выдали новое обмундирование. Участвовали не все – отбор был строгий. Честь пройти по главной площади страны выпала фронтовикам, тем, кто был награждён орденами, медалями. Отчетливо помню тот день, когда вместе с товарищами прошагал в парадном строю по Красной площади. Когда начался парад, стал накрапывать дождь, а потом пошёл сильнее. Мы маршировали по брусчатке, из-под сапог летели брызги. Но это была такая мелочь по сравнению с ликованием, которое мы испытывали!
Настроение было – никакими словами не передать. Мы шли, вдохновлённые единым необыкновенным порывом! Чувство локтя, плеча товарища, сознание того, что идём по главной площади нашей страны в такой торжественный момент. Ведь это парад Великой Победы! Мы победили в самой тяжёлой, самой страшной войне, сокрушили сильнейшего врага!
Прошли, не чуя ног. После парада оказалось, что промокли насквозь. Форма новая, а краска с ремней отпечаталась на ней. Пришлось срочно стирать – ведь обмундирование выдается не на один год.
Жена командира
Война коснулась каждого. Недаром говорят, что линия фронта проходила не только по городам и весям опалённой кровавым пожарищем страны, но и через каждое сердце. Я сражался на фронте. Один мой родной брат, Георгий Иванович, погиб в начале войны, другой, Николай Иванович – блокадник. Такое поколение – война никого не обошла стороной, в том числе и мою супругу и её родных. Жена моя, Людмила Михайловна Телешева (Стуликова), родилась 19 августа 1923 года в Костроме. В начале войны жила в Москве, работала секретарём-машинисткой в Совете Министров РСФСР. Все знают, что когда в 1941 году враг подходил к столице, на подступах к Москве очень широко возводились противотанковые рвы, эскарпы и контрэскарпы и подобные заграждения. Написано и сказано об этом немало. Людмила Михайловна, как и тысячи других гражданских лиц, была занята на строительстве оборонительных сооружений под Москвой – это изнурительный физический труд. Но разве тогда она думала о себе – комсомолка, воспитанная в патриотическом духе? А потом трудилась вместе с другими добровольцами в московском госпитале, ухаживала за ранеными. Раненые были тяжёлые, а медицинского персонала порой не хватало. Людмила была донором – 19 раз сдавала кровь для раненых.
Её отец, Михаил Алексеевич Стуликов, инженер-строитель по образованию, работал к началу войны в Совете Министров РСФСР, на ответственной должности. Был членом коммунистической партии. У него была брóня. Но он, настоящий патриот, записался добровольцем. Участвовал в битве за Москву. Их подразделение разбили, а сам он попал в плен, в фашистский концлагерь. Нашёлся предатель, который донёс, что Михаил Алексеевич коммунист. И отца моей будущей супруги казнили. Мама её умерла в 1943 году. Так что жена моя – сирота.
Познакомились мы в театре. Можно сказать, выпал счастливый случай. Билет достать было невозможно. И тут возле колонны я увидел девушку. Спросил, нет ли лишнего билета? Оказалось, она ждёт подругу. Прозвенел первый звонок. Подождали. Подруга так и не пришла. А я и попал на спектакль, и встретил будущую супругу. После первого же разговора с Людмилой Михайловной понял, что такая спутница жизни – просто находка для военного. Мы поженились в 1946 году – и зажили душа в душу. Долгое время моя супруга трудилась в Челябинском политехническом институте секретарём-машинисткой на инженерно-строительном (ныне архитектурно-строительный) факультете, на кафедре строительного производства. Награждена медалями: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». У нас два сына – оба выпускники ЧПИ – и дочь. Скончалась Людмила Михайловна 26 ноября 2007 года.
